Хартманн так и не прикоснулся к черному аппарату на столе, который подвинул к нему Вебер.
— Прекрасно. Мы все выяснили и больше не будем возвращаться к этому разговору. Никогда. — Мортен Вебер взглянул на часы. — Увидимся утром, — сказал он. — Не опаздывай.
Машина неслась по длинной трассе, ведущей из города. Скованная страхом, Пернилле сидела на пассажирском сиденье, Лунд за рулем. В разбитое выстрелом окно врывался дождь, стеклянная крошка засыпала пол.
— У вас есть склады в этом районе? — спросила Лунд.
— В Сюдхаунене есть один…
Сюдхаунен. Промышленный район, недалеко от автострады, ведущей в аэропорт и Вестамагер.
— Лунд? — раздалось из рации. — Это Брикс.
— И?
— Вы были правы насчет Скербека. Девушку держали в подвале.
Сбоку от Лунд Пернилле зажала рот рукой.
— Тогда ищите его, — сказала Лунд.
— Найдем. Вы должны вернуться.
Мгновенный ответ:
— Нет.
— Лунд, вы не знаете, где они. Вы мешаете проведению операции. Мы подняли по тревоге пограничные патрули…
— Вагн не собирается бежать из страны.
В гараже Скербека найдены ружейные патроны. Он вооружен. Я не хочу, чтобы вы или Пернилле Бирк-Ларсен находились там. Вы не сможете ничего сделать. Разворачивайтесь и приезжайте в управление.
Она посмотрела на женщину справа от себя. Та отрицательно покачала головой.
— Вы думали о лесе? — спросила Лунд. — Может, они в Пинсесковене?
— Какого черта он там будет делать? — нетерпеливо воскликнул Брикс. — Это просто тупик посреди болот и каналов.
— Там все началось. Может, там он хочет и закончить.
— Хватит, Лунд. Я сам займусь этим.
Она отложила микрофон и продолжила ехать, свернув при первой возможности на Вестамагер.
— Зачем им ехать в лес? — спросила Пернилле.
Чем темнее становилась ночь, тем меньше машин встречалось им по пути. Вскоре уже не осталось фонарей вдоль дороги, и широкая трасса сменилась сырой грунтовкой, уводящей их все дальше в болота. Через некоторое время она превратилась в едва заметную колею в пожухлой траве.
Тупик, сказал Брикс. Конец пути. По крайней мере, в этом он был прав.
Тайс Бирк-Ларсен доканчивал третью банку пива, не обращая внимания на то, куда они едут. Он был немного пьян и в прекрасном расположении духа, ему хотелось поболтать.
— Мою первую собаку звали Корфу, помнишь ее?
— Угу, — буркнул под нос Вагн Скербек без особого интереса.
— Вывез ее тайком в рюкзаке из Греции. Мы тогда кое-чему научились.
— Да уж. Никогда не думал, что один щенок может наделать столько дерьма.
Бирк-Ларсен взглянул на пивную банку.
— Может, опять придется заняться контрабандой. Надо за дом платить. Если меня посадят за того учителя… — Он посмотрел на приятеля, похлопал его по плечу. — Ты сможешь. Да, ты справишься. — Он открыл новую банку. — Пива не хочешь?
— Не-а.
— Ладно. Тогда я допью твою долю.
Они оказались на грунтовке. На кочках фургон подбрасывало и бросало в стороны.
— Черт, где это мы?
— Почти приехали.
— Пернилле убьет нас, если не вернемся к торту. — Он поднял банку. — За женщин! — И отхлебнул добрую треть.
Сверху раздался глухой нарастающий рокот. Потом по небу пронеслась тень в ярких точках огней. Бирк-Ларсен проводил пассажирский авиалайнер глазами. Тот заходил на посадку.
— Эй, тут же рядом аэропорт. Какой дурак станет держать здесь собак?
— Я хотел показать тебе кое-что. Мы быстро. И сразу обратно.
— Пернилле…
Фургон опять тряхнуло. В свете фар Бирк-Ларсен увидел, что под колесами щебенка, а вдоль обочин каналы. Подсвеченный бледным сиянием луны за облаками, перед ними вырастал лес. Какое-то смутное воспоминание пробивалось к Бирк-Ларсену через пивное опьянение.
Вагн Скербек помешал ему поймать ускользающий образ из прошлого:
— А помнишь, как мы с тобой ездили на ночную рыбалку?
— К черту рыбалку, Вагн. Где эта проклятая собака, наконец?
Они оказались среди деревьев. Голая серебристая кора, тонкие стволы, тянущиеся кверху, как руки мертвых из-под земли.
— Мы всегда так мерзли. И ни рыбешки ни разу не поймали.
Фургон двигался почти со скоростью пешехода, но все ехал и ехал, выкарабкиваясь из одной колдобины и тут же попадая в другую. Бирк-Ларсен чувствовал, что впадает в какую-то тягучую пьяную прострацию.
— Ты сказал, что, если мы не привезем Пернилле обещанных угрей, она решит, будто мы не рыбачили, а сидели в баре. Видел бы ты свое лицо, когда я принес рыбу. Но ты никогда не спрашивал, откуда она взялась.
— Вагн…
— А я стащил ее из чьей-то ловушки.
— Ну и что?
Скербек кивнул:
— Вот-вот. Ну и что. Главное, что все улажено. А как — знать не обязательно, и тогда ты можешь спокойно спать по ночам. Какая тебе разница?
Он нашел место, которое искал, остановил машину, поставил ее на ручной тормоз.
Вокруг — светлые стволы в слабом лунном свете, глубокие канавы по обеим сторонам дороги и ни единого признака жизни.
Скербек выскочил, пошел к задним дверям фургона, открыл их. Бирк-Ларсен вздохнул, отхлебнул еще пива. Решил, что и ладно, все равно нужно отлить. Он выбрался наружу, пошатываясь, обошел фургон.
Вагн Скербек переоделся и стоял перед ним в полном охотничьем обмундировании: высокие черные сапоги, длинный плащ защитного цвета, через плечо ружье. Из фургона он вытаскивал вторую пару сапог.
— Тебе они понадобятся, Тайс.
— Что это?
— Надевай, живо!
Потом он дотянулся до обрезка бруса в кузове, взял его в обе руки.
— Поедем домой, — со вздохом произнес Бирк-Ларсен. — Пернилле…
Он даже не увидел, как взлетел тяжелый брус. Удар пришелся в висок, и Бирк-Ларсен всем весом упал на дверь фургона, а оттуда осел тяжелым кулем на землю. Глаза заливала кровь.
Скербек подтолкнул его дулом ружья:
— Не прикидывайся, вставай.
Сам он вынул большой электрический фонарь из фургона, включил свет, потом закрыл дверцы.
— Ладно, к черту сапоги, — решил он. — Давай, пошел.
И толкнул Бирк-Ларсена вглубь леса.
Через десять минут Лунд остановила машину возле моста, где было найдено тело Нанны, и пошла к лесу по длинной прямой тропе. Пернилле спешила за ней следом. Где-то за их спинами вспыхивали синие огни, слышны были голоса людей, переговаривающихся по рации. Низко пролетел вертолет, пронзая лучом света мрак Пинсесковена.
