— Как прошло новоселье?
— Нормально. — Он выглядел уставшим после поездки.
В его обычно спокойных серых глазах она, к своему удивлению, заметила признаки недовольства.
— В девять я отправил всех восвояси.
Она была в том же черно-белом свитере с Фарер, что и вчера. Если бы она знала, что приедет Бенгт… Лунд провела рукой по едва прибранным волосам и подумала: все равно надела бы этот же свитер.
Он подошел и обнял ее за плечи. Сделал профессиональное лицо — очень серьезное, отеческое.
— Послушай, Сара. Это не так уж трудно. Просто выйди из этой двери, сядь в машину, и мы поедем домой. Эти люди — чужие для тебя. Подумай о своей семье. О Марке. В понедельник он должен пойти в школу.
Лунд подошла к столу, схватила папку:
— Я хочу, чтобы ты прочитал, что у нас есть по этому делу. Вот тут отчет судмедэкспертизы. А это — то, что мы нашли в канале…
— Нет!
Ничего более напоминающего крик она от Бенгта еще не слышала.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала она спокойно.
— Тебе нужна? А остальным ничего не нужно?
Она не слушала.
— Он вымыл ее и обстриг ей ногти. Что это может быть за человек? Он педантично избавился от всех улик. А может, тут есть какие-то другие мотивы, которые я пока проглядела. Вот смотри…
Она достала снимки тела, сделанные в морге, — раны, синяки, кровь.
— Эксперт считает, что, возможно, он делал это не впервые. Но я не нахожу аналогичных дел.
— Меня не интересует твое дело. Меня интересуешь ты. — Он показал на дверь. — Машина там.
В этот момент в дверь постучали. Вошел Майер в тельняшке и в короткой кожаной куртке — более жизнерадостный и опрятный, чем когда-либо ранее.
— Я собираюсь к Бирк-Ларсенам, — сказал он. — Но вам не обязательно…
— Я сейчас догоню вас.
Она схватила свое пальто.
Бенгт Рослинг был красивым мужчиной. Но не за это она выбрала его, не за это любила. Он был уравновешенным, умным и терпеливым человеком.
— Пожалуйста, Бенгт, дождись меня. — Она подошла и взяла его руки в свои, улыбнулась, заглянула в глаза. — Для меня это очень важно.
Его решимость дрогнула.
Она подхватила со стола папки, вложила ему в руки. Потом быстро поцеловала и побежала за Майером.
Риэ Скоугор лично просмотрела журналы, где регистрировали всех, кто пользовался автотранспортом штаба Троэльса Хартманна. Ролевые модели программы интеграции доступа к ним не имели.
— Отличная новость, — сказал Хартманн.
— Нам нужно искать замену Мортену. Если он точно не вернется.
— Точно.
— Тогда я подыщу кого-нибудь. К тебе пришел Кнуд Падде, хочет поговорить — один на один. Он у тебя в кабинете.
Падде был председателем комитета их группы — партийный руководитель средней руки. Влиятельный, порой даже важный человек. Нудный.
— А ты не можешь…
— Нет. Пойди и поговори с ним.
Неуклюжий, в мятом костюме, больших очках и с нечесаными волосами, Падде был похож на медведя.
— Вы видели газеты? — заныл он при виде Хартманна.
— Конечно, я их видел.
— Избиратели обеспокоены, Троэльс. Группа требует провести собрание. Сегодня в час дня.
— Кнуд, не сейчас. Через две минуты здесь будет Кирстен Эллер.
— Почему вы не отстранили учителя? Все это выглядит так, будто вы прикрываете его.
Хартманн посмотрел ему прямо в глаза:
— По сведениям полиции, учитель, скорее всего, невиновен.
— Газеты пишут совсем другое.
Падде вел себя неожиданно смело, подумал Хартманн.
— Я не уверен, что мы выдержим такое давление, Троэльс. Хартманн вспомнил свой вчерашний разговор с Вебером.
— Я разберусь с этим. Нам не нужно собрание…
— Собрание уже назначено, — сказал Падде. — Советую вам не пропускать его.
— Вы не говорили, что он лечит психов, — сказал Майер. Она опять позволила ему сесть за руль. Так он, по крайней мере, не имел возможности набивать желудок чипсами, шоколадками и хот-догами. В таком количестве.
Лунд не ответила.
— Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы встречаться со своим психиатром…
Она вздохнула:
— Он судебный психолог.
Майер поднял бровь, давая понять, что не видит особой разницы.
— Я не знаю человека умнее его.
— По работе познакомились?
Молчание.
— И ваш бывший муж тоже был из копов, если я не ошибаюсь?
Молчание.
— Вы не единственная, кто может заглянуть в анкетные данные, Лунд.
Майер уставился на нее многозначительно, одновременно делая левый поворот.
— Следите за дорогой, — приказала она.
— Вы знаете людей помимо полицейских?
— Конечно знаю! Бенгт…
— Судебный психолог, это мы выяснили.
— Я много кого знаю.
— Ну конечно. Я попросил Букарда о встрече. Хочу поговорить с ним. О нас.
Лунд посмотрела на него: большие уши, глаза навыкате, щетина и эта петушиная стрижка. Майер принялся насвистывать. Наконец они свернули на улицу, где жили Бирк-Ларсены.
— Где сейчас ваш муж? — спросила Лунд.
Пернилле Бирк-Ларсен вытирала стол. Кухня выглядела слишком чистой. Как будто женщина пыталась стереть даже память о своем потерянном ребенке.
Столешница была необычной: фотографии и страницы из школьных дневников, покрытые лаком. Лица и слова. Вот маленькая Нанна в ярко-красном коробе велосипеда «Христиания» вдвоем с каким-то мальчиком-индийцем. На другом снимке сыновья, еще совсем малютки.
Тряпка прошлась полукругом по безукоризненно чистой поверхности.
— Он работает без выходных.
— Нам нужна информация, — сказала Лунд. — Мы хотим понять, знала Нанна своего убийцу или нет. Вы не возражаете, если я…
Очередная попытка протереть то, что и без того уже начисто вытерто.
— …попрошу вас закончить уборку позже? — закончила фразу Лунд.
Пернилле Бирк-Ларсен даже не оторвала глаз от руки с тряпкой.
Майер поморщился.
— Может, она что-то упоминала, — продолжила Лунд. — Или поздно приходила домой. Что угодно. Подарки, чужие книги…
Пернилле Бирк-Ларсен оставила наконец тряпку, оперлась обеими руками о стол, подняла на них горящие глаза:
