— Шеф просил нас звонить ему, если…
— Букард подождет, — отрезала Лунд.
Городской совет пользовался многоэтажной парковкой через дорогу. Голый пол из серого бетона. Старик-охранник нервничал все сильнее.
— Я поставил машину здесь в ту пятницу в половине восьмого.
Третий этаж. Сейчас пустой, ни единого автомобиля.
— Ты время не путаешь? — спросил Майер.
— Нет! Потом я повесил ключ на доску в нашей кабинке. И пошел домой.
Лунд оглядывалась: потолки, стены, планировка здания в рамке.
— Кто имеет доступ в помещение охраны? — спросил Майер.
— Немногие. Мы же все-таки охрана. Но в тот вечер было какое-то мероприятие…
— В ратуше?
— Ну да, — нахмурился старик. — Один из их приемов. Это и приличной вечеринкой-то не назовешь: трепотня да дешевое шампанское. Предвыборную кампанию они всегда так начинают — устраивают праздник по случаю напечатанных плакатов. Наштампуют картинок, соберутся и радуются, будто уже победили.
— Так, и что из того, что в ратуше был прием? — спросила Лунд.
— Ходили люди — то туда, то обратно. За всеми не уследишь. Кто-то берет ключи, кто-то сдает, кому-то надо показать место, где поставить машину, сводить пи-пи.
Она молча ждала продолжения.
— Меня там не было, — сказал он. — В свою смену я бы уж проследил, чтобы все было в порядке. Но вообще-то, это нелегко. Мы же не сидим постоянно на месте.
— То есть любой мог войти и забрать ключи?
— И кассету, — добавил он.
Майер шлепнул себя по лбу и проворчал:
— Чудесно.
— Давайте выясним то, что можно, — сказала она и вновь повернулась к охраннику.
— Кто устраивал прием?
Он явно удивился ее неосведомленности:
— Хартманн, кто же еще. Этот молодец расхаживает с таким видом, будто может вышвырнуть старого Бремера на улицу. Дамочки его обожают, это точно. Он, конечно, смазливый. Но если честно… — Короткий смешок. — Куда ему, сопляку, против настоящих мужчин.
В половине девятого они уже снова были у себя в кабинете, просматривали новую порцию записей наружного наблюдения. Рядом стоял Букард, руки в карманах брюк, хмурый.
— Мы не сможем узнать, кто забрал ключи, — говорила ему Лунд, — так как нужная кассета пропала. Но…
Довольная и деловитая, она сидела перед экраном, нажимала на кнопки, подводя запись к нужному моменту времени.
— Вот что случилось в семь пятьдесят пять.
На третьем этаже парковки оставалось две машины — черный «форд» в глубине кадра, серебристый «вольво» на переднем плане.
В правой части экрана, в двух шагах от машины, где встретила смерть Нанна Бирк-Ларсен, открылась дверь. На этаж вошли люди — семья, только что с приема.
— Тут только шарики, — пробурчал Букард. — Вы позвали меня на воздушные шарики посмотреть?
— Забудь про них, — сказала Лунд. — Следи за тем, что позади.
Мужчина и двое детей с шариками идут к своей «вольво». Пока они шагали к машине, за их спинами промелькнула едва различимая фигура в направлении второго автомобиля. Чуть заметная тень. Размытое пятно на экране.
— И как вы смогли разглядеть такое? — спросил Майер.
— Смотрела. Это мужчина, рост примерно метр девяносто. В это время Нанна еще была на вечеринке в гимназии.
Черный «форд» выехал с места стоянки задним ходом — как раз в тот момент, когда семейство из «вольво» усаживалось в машину, загородив собой весь экран.
— Чуть позже она зайдет к учителю. А потом…
«Форд» направился к выезду в левой части экрана, тоже едва видимому за «вольво».
— А потом, думаю, она встретится с этим мужчиной. — Лунд смотрела на экран, поглощенная картинкой и своими размышлениями, и не замечала, что улыбается. — Где-то.
Она включила запись с другой камеры наблюдения: черный «форд» катит через парковку. Следующая камера на углу: видно, как он выворачивает на съезд. Регистрационный номер отчетливо виден на монохромном экране.
— Это он, — сказала она. — Икс-у-два-четыре-девять-один-девять. В этой машине нашли Нанну.
С сигаретой во рту, со слезящимися от усталости глазами Майер отсалютовал ей.
— Спасибо, — сказала Лунд с едва заметным сарказмом.
— Нет, Лунд. Я серьезно. Господи…
— Мы тратили время, занимаясь гимназией. Там ничего не случилось. Машина в то время уже стояла на парковке возле ратуши.
— Вот уж кто-то посмеялся… — пробормотал Майер.
— Хартманна и его сотрудников можно отмести, — продолжала Лунд, — их мы уже проверяли. Дело в том…
Она молчала, собираясь с мыслями. Мужчины ждали, что она скажет.
— Нанна куда-то собиралась. То, как она вела себя на вечеринке… Кемаль тоже говорил, что она почему-то захотела посмотреть на снимок класса. Так, будто…
— Прощалась? — предположил Майер.
— Возможно. — Лунд пожала плечами и подтянула рукава свитера. — Мне кажется, что у нее была любовная связь с кем-то. Родители тоже подозревают это, просто не хотят нам говорить. Или боятся признаться сами себе.
— У Бирк-Ларсена интересное прошлое, шеф. Этот учитель точно был бы мертв.
— Забудьте родителей, — приказал Букард. — Они так и сидят в Вестербро. А вот как их дочь оказалась связана с ратушей?
Лунд по-прежнему не отрывала взгляд от экрана.
— Нанна была красавицей и выглядела старше своих лет. Кто-то настолько ею увлекся, что решил привить ей вкус к другой жизни, сказал ей, что она особенная, стал дарить дорогие подарки, велел держать все в тайне и ждать.
Она думала о тесной спаленке над гаражом в Вестербро, заставленной книгами, сувенирами, безделушками, с одеждой в шкафу, пахнущей духами, слишком изысканными для обычной школьницы.
— У Нанны была другая жизнь, о которой никто не знал.
— Так не бывает, Лунд, — возразил Майер. — Кто-то должен был знать.
— Не Пернилле. И не Тайс, как мне кажется.
— Значит, кто-то другой, — настаивал Майер.
— Кому ты уже рассказала об этом? — вдруг спросил Букард. — О том, что машина вернулась в гараж мэрии?
Вопрос удивил Лунд.
— Пока никому, только тебе. Мы собираемся заняться этим вплотную. Может, на улице возле гаража тоже есть камеры…
Букард задумчиво пошел из кабинета.
— Может… — продолжала Лунд, но он уже скрылся за дверью. Через стекло она увидела, что он стал звонить по мобильному телефону.
