16
Внутри аркада напоминала нечто среднее между турецким сералем и музеем естествознания. Два изумительных огромных светильника опускались с потолка, сводчатый купол которого поднимался над помещением площадью около двадцати пяти ярдов. Лампы заливали светом обширную коллекцию древностей, окаменелостей и костей всех мыслимых форм и размеров. Богатые разноцветные персидские ковры украшали стены и полы. Там и здесь были расставлены старинные столы, шкафы и шкафчики из Китая и Японии, и почти каждый сантиметр поверхности занимали тысячи различных предметов — как предположила Нэнси, тибетская коллекция Джека Адамса.
От такого великолепия захватывало дух. В центре комнаты, на единственном свободном пятачке, на горке подушек восседал Кришна, беседуя с невысоким индийским мальчиком лет двенадцати. На мальчике были свободная рубаха и шаровары, поношенные кожаные тапочки и грязноватая тюбетейка. Лицо его казалось встревоженным. Когда Нэнси вошла, он поднялся и слегка поклонился.
— Проходите, — обратился Кришна к Нэнси. — Это Ким, помощник Джека. Ким, это Нэнси Келли из газеты «Интернэшнл геральд трибьюн».
Кришна вновь повернулся к мальчику и продолжил разговор на хинди. Нэнси осторожно пробралась к центру комнаты и шагнула на ковер.
— Ким сходит за мистером Адамсом, — сказал Кришна.
Мальчик вновь отвесил поклон и, проворно лавируя, шмыгнул в дверь в противоположной стене аркады. Нэнси не сразу ее заметила.
Кришна кивнул ей. Он немного нервничал.
— Нам повезло, Адамс здесь. Я боялся, вдруг он опять в отъезде. Вы сначала закиньте удочку: спросите, можно ли организовать поездку в Пемако. Если удастся его заинтересовать, спрашивайте об Антоне… Уверен, ваш журналистский опыт подскажет, как это сделать.
Из темноты у дальней стены донесся шум, и показался высокий, сильно загорелый европеец. У него были коротко постриженные светлые волосы и небесно-голубые глаза. Двигался он с беспечной развязностью, в которой угадывалась скрытая энергия; контуры мускулов отчетливо просматривались под тонкой тканью рубашки. Нэнси тотчас поняла, что Кришна имел в виду под самонадеянностью мачо, хотя Джек ничего не делал, лишь вытер руки и, выбравшись на свет, бросил тряпку на пол. С этим парнем надо держать ухо востро, говорил Нэнси ее инстинкт; она поняла, что Адамс — человек хитрый и ловкий. Любезный, но склонный к вероломству и вспышкам ярости, он играл только в свою собственную игру.
— Это вы хотите прокатиться в Тибет? — заговорил Адамс, протягивая ей руку.
Нэнси пожала предложенную руку и прикинула, с чего лучше начать. Он проницателен и, скорей всего, быстро ее раскусит. Может, разумнее с самого начала рассказать все честно? Пока Кришна произносит свое вялое приветствие, у Нэнси мелькнула мысль о том, что облик сурового путешественника-проводника тщательно продуман. Адамс обустроил свой офис в колоритном квартале, украсил его богатейшей коллекцией древностей, усилив все это образом крутого альпиниста, искателя приключений. Без сомнений, это была важнейшая составная часть его торговой марки, однако Нэнси это не интересовало. Джек был хорош собой, признала она, и он наверняка привык, что женщины падают к его ногам, принимая его тяжелую противоречивую жизнь за красивое приключение.
Она мысленно одернула себя: люди чувствуют, что вы думаете о них. Особенно когда цепко всматриваются в вас блестящими глазами, будто пытаются распознать ваши мотивы в тот момент, когда вы заняты тем же самым. Надо вести себя более осмотрительно. Не исключено, что ему известно о костяной трубе, которая лежала у нее в сумке. Как только Адамс отпустил ее руку, Нэнси попыталась захватить инициативу и сказала заинтересованно и оживленно:
— Да, мне надо попасть в Пемако. И чем быстрее, тем лучше.
— Понятно, — ответил он, потирая рукой подбородок.
Даже в его манере говорить был налет театральности — опыт торговых отношений с туристами, едва сошедшими с трапа американского самолета. Нэнси сама только что сошла с самолета, но за свою карьеру она напутешествовалась вволю и полагала, что разбирается в методах обработки туристов. Да, Адамс харизматичен, подумала она, но с образом бывалого проводника явно переусердствовал.
Все расселись на подушках, и Ким принес чаю. Адамс сказал:
— В Пемако я наведывался этим летом, шел через ущелье Су-Ла. Коварное местечко: точной карты нет, ни одного целого моста, а сейчас там полно китайских солдат. Все пытаются вытянуть деньги. Вдобавок — ведьмы…
Кришна, нетерпеливо ерзавший рядом с Нэнси, перебил:
— Какие ведьмы?
— Ведьмы-отравительницы. Пемако славится ими. Это старухи, живущие в деревнях. Они травят странников, чтобы забрать их ци — жизненную силу.
Нэнси подняла брови.
— Скажите, сколько это будет стоить.
— Я вижу, среди нас бесстрашная путешественница?
В голосе Адамса послышалась насмешка, и это задело Нэнси, хотя она пыталась уверить себя, что это всего лишь его фирменный стиль, и ничего личного.
— Едва ли, — живо ответила она. — Но Пемако ведь совсем не то, что джунгли на Борнео.
По лицу Адамса скользнула тень. Он повернул голову, отыскал взглядом на столе большую кость и взял ее. Потом заговорил, уже не улыбаясь.
— Видите? Это бедренная кость яка. — Он шлепнул костью по ладони левой руки. — Як — родственник верблюда, но он тощий, ленивый и характер имеет более скверный. Тибетцы доверяют яку точно так же, как бедуины верблюду. Они пьют молоко яков, едят их мясо, глазные яблоки, семенники. Даже в лампах у них горит ячье масло.
Он взвесил кость в руке, словно биту. Затем, по-прежнему без улыбки, остановил на Нэнси каменный взгляд:
— А вы, мисс Келли, верите пропаганде о Тибете? Верите, что это была мирная счастливая страна, где далай-ламы правили довольным населением, пока туда не заявились свирепые китайцы?
Он протянул Нэнси кость. Она с неохотой взяла, озадаченная резкой переменой его настроения. Этот парень с каждой минутой становился все загадочнее. Адамс вновь заговорил.
— Кость, что у вас в руках, использовалась как особый инструмент. Если крестьянин совершал преступление, даже такое ничтожное, как кража миски жидкой каши для своей голодающей семьи, его хватали, прижимали к вискам круглые концы вот таких бедренных костей и начинали сдавливать. Давили то тех пор, пока у преступника не вываливались глаза. Вот так в феодальном царстве великих лам вершилось правосудие.
Нэнси с отвращением выронила кость на ковер. Адамс поднял ее, бережно положил на стол и, резко подняв голову, вновь остановил на гостье пристальный взгляд.
— Банальности о волшебном и божественном Востоке, которые так любят повторять на американских вечеринках, страшно далеки от истины. Тибет всегда был жестоким и опасным для тех, кто не понимал его. Более того, я готов утверждать, что это едва ли буддийская страна. Это оккультное царство, где правит бал черная магия. Тибет не является и никогда не был мирным буддийским краем.
