Нэнси опустила свою бутылку на стол.
— Но кто они, эти люди?
— Говорят, братство — нечто вроде университета для просветленных. Там у них необъятные библиотеки, море эзотерического знания. Если «Книга Дзян» существует на свете, не исключено, что она хранится в одной из таких библиотек. Другие считают, что братство, вопреки названию, находится под влиянием темных сил.
Нэнси перебила:
— А вы как считаете?
— Я, по-моему, ясно дал понять, что отношусь ко всему этому с легкой иронией. Если братство существует на самом деле, это нечто большее, чем пещерная община индийских и тибетских оккультистов. Но это не значит, что они не обладают могуществом. Я даже готов заявить: если нацисты на самом деле бывали в Тибете, вполне вероятно, что именно братство призвало их ради воплощения некоего безумного собственного замысла. Возможно, сама идея Второй мировой войны принадлежит великому Белому братству.
Нэнси поперхнулась пивом.
— Что? Вы смеетесь надо мной. Мне показалось, вы в черную магию не верите.
Джек приложил палец к губам и тревожно огляделся.
— Тсс! Говорите тише. Тут повсюду стукачи, даже в «Голубом фонарике». Теперь слушайте. Вы не понимаете меня. Я верю, что в мире происходят странные вещи, но меня не устраивает, что их объясняют магией и волшебством. Тибетские тантрические практики не исчерпываются шоу-номерами типа левитации, уверяю вас. Телепатический контроль разума — вот специальность этих парней.
Нэнси озабоченно нахмурилась. Она отчаянно пыталась убедить себя, что Джек не шутит. Напряженное лицо и настороженность говорили в пользу его искренности, но она не была уверена до конца.
— Хорошо. — Нэнси шумно вздохнула. — Даже если в ваших словах есть зерно истины и великое Белое братство на самом деле существует, наверняка оно движимо силой добра. Это ведь великое Белое братство, а не Черное? Что общего может быть у них с нацистами? В своей великой белой мудрости они должны были понимать, что нацизм — злая сила и ничего хорошего из такого союза не выйдет.
Джек пожал плечами.
— Это было бы прекрасным, будь это правдой, но в жизни не все так просто. Братство по сути должно быть белым и помогать сеять добро. Но кто знает… Может, они сбились с пути? По легенде, Учителя братства находятся в телепатической связи с другими Учителями, обитающими на более высоких уровнях бытия. Эти высшие творцы по идее должны быть добрыми ангелами. А вдруг они совсем не те, кем их считают? Возможно, они скрывают свое истинное лицо и водят за нос само братство. — Джек приложился к бутылке и снова внимательно оглядел комнату: не прислушивается ли кто к их разговору. — Встреча с внеземными силами — это большой риск. Всякий раз, когда слышу рассказы людей о контактах с божественными силами, или НЛО, или тибетскими Учителями, я думаю: «Ну, хорошо, допустим, так оно и было. Но силы, вошедшие с вами в контакт, могли притвориться добрыми. Они заявляют, что хотят помочь миру, а на самом деле помыслы их дурны. Они используют вас».
«Что за чертовщина?» — подумала Нэнси.
Во что, черт побери, она ввязалась? Она полагала, что Джек Адамс, несмотря на экстравагантный образ жизни, разумен и рационален, что подтверждено дипломами и учеными степенями престижных университетов. Он должен был быть умеренным скептиком, как и она сама. Но этот Джек Адамс с удовольствием рассматривал самые нелепые теории заговоров, какие ей доводилось слышать. Это шокировало Нэнси: будучи ученым, он принимал в расчет фантазии о телепатических Учителях и легенды о нацистских поисках тайны сверхчеловека. С таким эксцентричным скептицизмом, граничащим с полным неверием, она встречалась впервые. Джек все подвергал сомнению, но ничего не отрицал.
Но кто она такая, размышляла Нэнси, чтобы обвинять его? И если задуматься — разве Учителя-телепаты удивительнее, чем знакомый ей мир? Мир глобальных войн, религиозных конфликтов, гонки ядерного оружия, развязанных из-за различия идеологий мировых правительств? Современная западная жизнь более или менее безумна, чем общество в Гималаях? До Нэнси вдруг дошло, что в ее душе эхом звучат слова Джека: кто она такая, чтобы утверждать, что возможно на этом свете, а что невозможно? Она чувствовала, что стремительно теряет ощущение перспективы, и опасалась потерять способность различать правду и иллюзии. А может, границы между ними уже не подвластны ее пониманию? Она утратила веру в такие удобные отличия.
— Джек. — Нэнси отчаянно пыталась добиться хоть какой-то ясности. — Пожалуйста, дайте мне четкий ответ: как вы думаете, Антон хотел пройти по стопам нацистской экспедиции своего отца и найти братство? Искал ли он «Книгу Дзян» и секрет супермена, или как там его?
Вопросы звучали до нелепости упрощенно, и ответ Джека не принес утешения, на которое она так надеялась. Он взглянул на нее и пожал плечами.
— Возможно, да, возможно, нет… После вашего рассказа о его отце и утверждения Гуна о том, что «Книга Дзян» — это терма, — вполне возможно. Особенно если учесть, что он отправился в путешествие с тертоном.
Он сделал паузу, будто приводил в порядок свои мысли.
— Вот что я вам скажу, Нэнси. Порой даже такой утративший иллюзии человек, как я, вынужден поверить в самые нелепые теории.
— Поясните, пожалуйста.
— Пожалуйста. Если и население Тибета, и нацисты, и Антон верят в существование «Книги Дзян» или великого Белого братства, в реинкарнацию или хоть в летающих поросят, а я один не верю, мне надо просто заткнуться. Если мы хотим найти Антона, мы должны думать, как он, то есть поверить во все вышеперечисленное. К тому же, если «Книга Дзян» существует, стоит она в миллион раз дороже, чем алмаз Кохинор. Это будет величайшая реликвия всех времен.
Джек почти облизывался. Нэнси почувствовала, как в нем просыпается азарт искателя приключений, почуявшего клад.
Несомненно, подумала Нэнси, он надеется заработать. Им движет не только тщеславие ученого. На мгновение она ощутила разочарование: поиск Антона и правды о его деятельности в Тибете был для Джека не более чем опасным предприятием, сулящим обогащение. Но если это корысть, пускай. Нэнси зашла очень далеко, и ей хотелось одного: двигаться дальше. Если она поступает жестоко по отношению к себе, то только по причине личной заинтересованности: она должна получить этот материал, тот самый «главный сюжет всей жизни», в поисках которого пропал Антон.
— Так вы не передумали ехать в Пемако? — осторожно спросила Нэнси.
Джек Адамс улыбнулся.
— Разумеется, нет. Едем.
— Думаете, с Антоном случилось нечто ужасное?
— Кто ж его знает? Одно бесспорно: Антон невероятно вынослив, он из тех, кого называют несокрушимыми. И он дьявольски везучий. Может, он шатается между древними монастырями и отлично проводит время…
— Или окончательно сошел с ума, — мрачно договорила Нэнси.
Джек запрокинул голову и допил последние капли из бутылки, со стуком поставил ее на стол и оглянулся на дверь.
