Помощнику настоятеля казалось, что он бродит по Шангри-Ла вместе с чужаком. Опиум унес Антона в заоблачные дали. Он был искусным оратором, тевтонским бардом, он слагал удивительно красивую сказку, завораживающую каждого слушателя. А позади него расползалась манящая темнота — таинственные глубины пещеры призывали к забвению. Я не смог спасти этого человека, думал помощник настоятеля, я предал его. История о побеге оборвется в этом древнем месте. Его предадут, как это уже было однажды. Помощник настоятеля содрогнулся во тьме, поднял глаза к древним камням над головой, а голос белого человека все звучал в ночи…
49
Некоторое время полковник Жень вел их за собой. Они пробирались по тропе, карабкаясь все выше и выше, ползли на четвереньках, когда подъем становился совсем крутым. В одном месте дорога шла вдоль ручья, приходилось скользить и оступаться на облитых влажным мхом скалах. Жень шагал впереди, беспощадный и неутомимый. Он двигался так быстро, что даже Джек, бывалый альпинист, дышал тяжело, со свистом, а Нэнси просто задыхалась, у нее болели легкие.
Внезапно они остановились. Нэнси вытерла пот и пыль с глаз и увидела, что Джек стоял, уперев руки в бока, а Жень нетерпеливо расхаживал взад-вперед по короткому известняковому выступу. Затем она с горечью поняла, в чем дело: перед ними зияла пропасть, пересекавшая путь почти под прямым углом. Крутой обрыв вел к глубокой расселине, образовавшейся здесь, наверное, вечность назад, во время некоего геологического катаклизма. Пропасть была около десяти футов шириной, и рядом с тем местом, где они стояли, лежал кусок веревки. Прикрепленная к стволу дерева, веревка змейкой вилась через известняковый уступ и исчезала за краем пропасти. На той стороне Нэнси разглядела другой конец веревки, привязанный к другому дереву, но это был всего лишь измочаленный обрывок — монахи ее перерубили, и пути через пропасть не было.
Она посмотрела на Женя: впервые с момента их встречи он потерял привычное спокойствие. Даже когда его освободили из сети, он держался независимо и бесстрастно, но сейчас, видела Нэнси, китаец был крайне взволнован.
Все еще тяжело дыша, Джек проговорил:
— Ну, можем перепрыгнуть, если очень постараемся.
Нэнси шагнула к краю. Невозможно было разглядеть дно расщелины — каменные стены круто спускались вниз, кое-где покрытые пятнами чахлой растительностью. Нет, такую бездну не перепрыгнуть. Жень покачал головой, бормоча что-то по-китайски, наклонился и внимательно оглядел склоны обрыва слева и справа от себя, насколько хватало глаз. Они стояли у самой узкой части пропасти, а джунгли были густые — спуск или подъем по обрыву занял бы долгие часы.
Не затрудняя себя объяснениями, Жень скинул рюкзак и вынул из ножен непальский нож Нэнси. Не говоря ни слова, он быстро направился в джунгли. Несколько мгновений Нэнси и Джек озадаченно смотрели друг на друга, затем услышали звуки — Жень рубил дерево.
Глянув вниз по тропе, Нэнси увидела Женя, возившегося со стволом дерева в десять ярдов высотой. Ствол был ровным, сантиметров пятнадцать в диаметре. Будет ли он достаточно прочным, этого Нэнси определить не могла. Жень повернулся к ним и, задыхаясь, крикнул:
— Рубите ветки, пока я управлюсь с ним, чтоб подтащить к краю.
Они поспешили вниз по тропе, и Джек принялся обрубать нижние ветви, а Нэнси оттаскивала их и сбрасывала вниз. После нескольких минут отчаянных усилий клинок Женя уже глубоко входил в ствол, но дерево упрямо не поддавалось, его верхние ветви по-прежнему переплетались с ветвями соседних деревьев. Разочарованно вздохнув, Жень принялся рубить ветки повыше, приподнимаясь на цыпочках и держась одной рукой за ствол. Джек схватился за концы покрытых листьями верхних веток, потянул изо всех сил, взревев от злости и напряжения, и повалил дерево на землю. Жень принялся яростно обрубать оставшиеся ветви, и через несколько минут они уже тащили ствол к обрыву. Нэнси поразилась, как быстро они управились. Мужчины обливались потом, но по их лицам было ясно, что они намерены перебраться на ту сторону как можно скорее.
Джек и Жень перебросили ствол через расщелину. Без колебаний полковник ухватился за него и повис на руках. На мгновение он исчез за краем обрыва, но затем Нэнси увидела, как Жень, раскачиваясь и перехватывая руками, продвигается через пропасть, как обезьяна по ветвям лесного полога. Со стороны все казалось просто, но как только Нэнси представила себя на его месте, она почувствовала головокружение и страх. Добравшись до противоположного края, Жень подтянулся, выбрался на тропу, достал веревку, которую прихватил из рюкзака Джека, проворно связал ею два конца старой перерубленной веревки — и мост был восстановлен. Теперь они с Джеком могли встать на ствол ногами и перейти на ту сторону, держась рукой за веревку, натянутую на высоте плеча.
— Вы первая, — хрипло проговорил Джек.
Для страха не было времени, успею испугаться позже, подумала Нэнси. Стараясь не смотреть вниз и не отрывать подошв от ствола, она приставными шажками начала движение, слыша позади шаги Джека. Веревка раскачивалась и потрескивала. Ступив на тот край обрыва, Нэнси тяжело дышала, ее била дрожь. Никто не проронил ни слова — они сразу пустились в путь.
Сгущалась ночь. В угасающем свете путники спешно пробирались вперед. Верхушки леса снова остались внизу, растительность поредела. Нэнси думала, что они приближаются к обрывистому склону, на котором видели монахов и Херцога. Впервые с того момента, как они вышли на скалистый выступ, полностью открылась цветущая долина. Там двигались крохотные дрожащие огоньки, разделенные равными промежутками примерно в милю.
Жень показал на них и сказал:
— Поисковые партии.
Глядя на вереницы огней, Нэнси почувствовала (очень отстраненно, словно в этот момент отделилась от своей судьбы), что ее силы уже на пределе, но при этом она близка к цели, к кульминации. Не хватало фантазии, чтобы представить, какие испытания ждут впереди, если им удастся догнать Херцога. В Дели Нэнси думала, что она имеет ясное представление об Антоне Херцоге: он воспитанный и любезный, энергичный и целеустремленный, эксцентричный, но по сути предсказуемый — с ее точки зрения, в несложной системе координат ее мира. И вдруг в этой системе стали возникать, накладываясь друг на друга, новые слои, черты и мотивы. Нэнси уже не понимала, кто этот человек на самом деле. Однако ни с кем прежде она не ощущала такой связи на расстоянии: для его личности как будто не существовало никаких мыслимых пределов.
Она проделала бесконечный путь от суматошных улиц Дели до этой узкой пропасти, до последнего моста на бесплодном обрыве, где не росли даже мхи и лишайники. С этого каменного выступа она шагнет к своей судьбе.
Нэнси взглянула вверх. Она поняла только, что полковник зашагал вперед.
«Неутомимый», — подумала Нэнси.
Отчего же они так спешат, что так неумолимо тянет их вперед, какая сила, таящаяся в их маленьком отряде или действующая извне? Нечто в тревожной ночи, древняя сила гор, не доступная их пониманию.
