Когда один из демонов занес над Эбигейл серп, Дойл рассек его своим обоюдоострым кинжалом пополам. Лавкрафт продолжал забрасывать их факелами, вынуждая отступить.
– Это ненадолго, – предупредил он.
Гудини вытащил Эбигейл на платформу. Погладил рукой щеку.
– Не бойся. Теперь тебе ничего не угрожает.
Вдруг жрица вуду странно улыбнулась и шагнула навстречу демонам.
– Мари! – крикнул Дойл. – Куда ты?
Ее глаза сияли. Защелкав зубами, жрица стала издавать пронзительные крики. В кулаках у нее были зажаты кости какого-то животного.
Демоны изготовились для атаки, но Мари продолжала двигаться. Лавкрафт схватил руку Дойла.
– Чего это она?
– Кажется, я понял, – ответил Дойл. – Посмотрите на стены.
Из стен туннеля извергался водопад, состоящий из крыс. Извиваясь, они выползали из трещин и падали со сводчатого потолка. Их гладкая черная шерсть поблескивала при свете факелов. Полчища крыс вылезали из нор под путями. Туннель наполнился визгом. Вскоре крысы образовали непроницаемый барьер между Арканумом и ордой демонов.
А затем Дойл увидел, как демоны, продолжая вопить, удаляются, унося на мантиях десятки вцепившихся крысиных тел.
ГЛАВА 29
Дождь наконец стих, и в городе сразу запахло свежестью. Здания заблестели, небо стало голубым.
Гудини позвонил домой, чтобы за ними прислали машину, и попросил своего помощника Франца Куколя сделать анонимный звонок в полицейское управление Четвертого района, сообщить, где находится тело Мэттью. Теперь спасенную девушку – она назвалась Эбигейл – везли в нью-йоркское общество спасения опекунам, Джо и Джудит, которые помогут ей оправиться от шока.
Настроение у всех было подавленное. Ехали молча. Прошедшей ночью удалось кое-что прояснить, но одновременно подтвердились самые худшие опасения. Гудини сидел, прижимая Эбигейл к себе. Она прикрыла глаза. Не бодрствовала и не спала. Дойл откинулся на спинку сиденья, обдумывая очередные ходы. Если не удастся обезвредить того, кто манипулирует демонами, последствия окажутся ужасающими. Совершенно измотанная, Мари крепко спала.
Дойл заметил, что Лавкрафт посматривает на Эбигейл, но теперь его глаза не блестели, как у исследователя-ученого. Нет, он просто смотрел. Неужели этот отшельник впервые залюбовался женской красотой?
Неожиданно Эбигейл пристально взглянула на Лавкрафта. Он смутился и опустил голову. Вскоре Эбигейл снова погрузилась в полубессознательное состояние, но больше демонолог на нее глаз не поднимал.
В половине восьмого утра на Орчард-стрит уже шла оживленная торговля. На тротуарах теснились лотки с салатом-латуком, морковью, картофелем и яблоками, курами и яйцами, бочонки со свежевыжатым сидром. На балконах и пожарных лестницах колыхалось выстиранное белье.
Пешеходы уступали дорогу неохотно, и Куколю постоянно приходилось сигналить. Через пару кварталов образовалась пробка. Издалека доносился звон колоколов пожарных повозок. Куколь высунул голову в окно. Над крышами поднимался конусообразный столб дыма.
– Что там, Франц? – спросил Гудини с заднего сиденья.
– Пожар.
Сначала никого это происшествие не заинтересовало. Неудивительно после такой ночи. Движение возобновилось, и они выехали на Бауэри-стрит, где их обогнали несколько пожарных повозок. В воздухе стоял непрестанный звон колоколов.
– Франц, останови машину, – велел Гудини.
Куколь затормозил, и Гудини выпрыгнул на тротуар. Открывая дверцу, Дойл посмотрел на Лавкрафта.
– Присматривайте за ней, Говард.
Лавкрафт кивнул.
Гудини и Дойл быстро двинулись по переулку в ту сторону, где в небо вздымалось густое облако черного дыма. Миновали детскую площадку и оказались на Дойерс-стрит, там собралась толпа. Они начали пробираться между запрудившими улицу пожарными повозками, зеваками и полицейскими.
Горел бывший «Китайский театр», в котором сейчас размещалось нью-йоркское общество спасения. Из окон вырывалось рычащее, яростное пламя, золотистое, оранжевое, желтое, красное.
– Невероятно! – воскликнул Дойл.
Полицейские оттесняли зевак от тротуара, где пожарные выкладывали обугленные тела с лицами, на которых застыла маска ужаса. Иногда рев пламени перекрывали доносящиеся из здания душераздирающие крики. Бороться с пожаром было бесполезно. Крыша могла рухнуть с минуты на минуту. Дойл потянул за рукав Гудини:
– Пойдемте, Гарри.
Гудини кивнул. Внезапно Дойл заметил в толпе знакомое лицо. С расстояния двадцати метров прямо на него, прищурившись, смотрел детектив Маллин. Щеки у него были запачканы сажей.
– Стоять! – крикнул детектив, вытаскивая пистолет.
Дойл и Гудини ринулись через толпу. Маллин бросился за ними, расталкивая локтями зевак и пожарных. Выбежав на Дойерс-стрит, Гудини махнул Куколю:
– Заводи машину.
Маллину удалось прорваться сквозь толпу в тот момент, когда «додж-седан» уже набрал скорость.
Дверь открыла Джули Карчер, экономка семьи Гудини. Первым вошел Дойл с Эбигейл на руках. За ним остальные члены Арканума. Бесс проводила их в небольшую уютную гостиную на первом этаже их гарлемского особняка.
– Ты цел? – спросила она Гудини.
Он поцеловал ее в лоб.
– У девочки нервное потрясение. Некоторое время она побудет с нами.
– У меня уже готов обед, – доложила Джули. – Поедите, попьете чаю…
– И принеси им еще теплые одеяла, – добавила Бесс. – С третьего этажа.
– Сейчас.
Бесс снова обратилась к мужу:
– Во что ты впутался на сей раз?
– Так, ерунда, – ответил Гудини. – Нам с Дойлом нужнокое-что уладить.
– Это опасно?
– Конечно, нет.
– Ну и лгун. – Бесс грустно улыбнулась.
Гудини вздохнул:
– Проблема очень серьезная.
– И что…
Он покачал головой.
– Любимая, сейчас я тебе ничего рассказать не могу, не обижайся.
К ним подошел Дойл:
– Что будем делать?
– Поедим – и спать, – произнес Гудини.
– Боюсь, ситуация сложнее, чем мы предполагали, – сказал Дойл. – Я знаю, вы не доверяете теории Лавкрафта…
– Артур, я откровенен много больше, чем вам кажется. – Гудини достал из кармана часы. – Итак, сейчас сон, не менее восьми часов. А потом куда, детектив?
– В морг, – заявил Дойл.
