В распоряжении Гудини было всего несколько секунд. Он выехал на мост, вскочил на сиденье, едва касаясь пальцами руля. Сгруппировался, прикинул на глаз расстояние и прыгнул. Величайший в мире маг воспарил в ночном воздухе и, пролетев десять метров, упал на крышу последнего пассажирского вагона.
От удара его швырнуло к краю крыши. В последнее мгновение Гудини успел ухватиться одной рукой за ограждение, повиснув над землей, проносящейся внизу с бешеной скоростью.
«Серебряный призрак» остановился на холме. Дойл, Лавкрафт и Мари выскочили из машины. Справа нес свои воды Гудзон, позади слева были видны огни Территауна, а прямо проходило железнодорожное полотно. Прозвучал паровозный гудок, и из-за поворота, свирепо сияя головными огнями, выскочил «Нью-Йоркский экспресс».
– Смотрите! – вскрикнул Лавкрафт.
По крыше третьего от конца вагона, сгибаясь под порывами ветра, бежал человек в рваной белой рубашке.
– Это он, – сказала Мари.
– Сумасшедший, – пробормотал Лавкрафт, когда Гудини, сделав очередной опасный прыжок, оказался на крыше следующего вагона.
Дойл улыбнулся:
– Да, слава Богу, это Гудини. – Он обратился к соратникам: – Поехали. Мы догоним их на холмах.
ГЛАВА 44
Эбигейл прижалась к закругленному корпусу паровоза и оглянулась. Сзади от Территауна остались лишь маленькие светящиеся точки. Мощные порывы ветра ударяли в полы пальто, угрожая сбросить с поезда. Она выскользнула из него, и оно куда-то улетело.
К сожалению, от очередного выпада демона увернуться не удалось. Яростно взвизгнув, он успел ухватиться за ее лодыжку и начал медленно подтаскивать к себе. В самое последнее мгновение Эбигейл успела поймать обеими руками бронзовый колокол, подвешенный между трубами. Посмотрела вниз на кусты, проносящиеся мимо с бешеной скоростью. По колоколу громко лязгнуло лезвие серпа. Эбигейл зацепилась ногой за ограждение и перебралась чуть дальше. Преследовать ее демон не стал. Оглянувшись, она увидела почему. В метре от нее из трубы вырывались клубы раскаленного пара. К самой трубе невозможно прикоснуться. А больше зацепиться здесь не за что.
Поезд продолжал неудержимо мчаться вперед, а Эбигейл размышляла. Конечно, выход был. Взлететь. То есть признаться, что она не человек. Сломать психологический барьер, существующий две тысячи лет, ведь ее крылья служили напоминанием о потерянном. Небо для нее – не спасение, а тюрьма.
«Нет уж, – подумала она, если мне суждено умереть, то я умру человеком».
Демон опять взмахнул серпом. Эбигейл успела отдернуть руку. Он рубанул еще раз, потом еще, заставляя ее менять руки, чтобы в конце концов она вообще отпустила колокол. Тогда очередной порыв ветра сбросит ее с паровоза.
Рядом возникли горящие глаза второго демона. Этот был настроен более решительно. А из кабины машиниста на нее смотрели другие. Пронзительно визжа, твари вылезали на маленькую площадку рядом с трубами. Один уже тянул к Эбигейл руки и что-то булькал на своем мерзком языке.
Эбигейл окончательно потеряла надежду на спасение. У нее пропало желание жить. Зачем? Она не человек и не ангел. Последняя из «заблудшего племени», предавшего Бога, которое странствует по земле со времен Всемирного потопа.
Она спокойно смотрела на приближающихся тварей и ждала удара, желая, чтобы смерть была скорой и безболезненной. И вот наконец самый ближний поднял серп, с него капала кровь машиниста. Но кто-то ухватил его сзади за одеяние и сбросил вниз. Демон с глухим стуком ударился о телеграфный столб и упал в кустарник.
Гудини моментально занял его место.
– Держись, дорогая.
Он прижал Эбигейл к колоколу и ударил следующего демона носком в коленную чашечку. Нога чудовища переломилась, как щепка. Демон взвизгнул и хлопнулся на спину, сбросив вниз того, кто стоял за ним.
Быстро поднявшись, он ухватился за рубаху Гудини и не отпускал. Они начали бороться, перемещаясь по самому краю паровоза. Демону удалось схватить Гудини за горло. Задыхаясь от мерзейшей вони, тот извернулся и вырвал из глазниц рубиновые глаза чудовища, которые повисли на тонких жилках. Демон завопил. А Гудини, воспользовавшись замешательством, сжался в комок и ударил его ногой в живот.
Демон взлетел в воздух и расплющился о растущий рядом с путями массивный дуб.
«Серебряный призрак» выскочил на проселочную дорогу, идущую вдоль железнодорожного полотна. Справа приближался «Нью-Йоркский экспресс». Не снимая ногу с педали газа, Дойл открыл дверь автомобиля.
– Что вы задумали? – воскликнул Лавкрафт.
– Говард, возьмите руль! – скомандовал Дойл и, вытянув руки, повернулся к поезду.
– Артур, не надо! – Мари сжала его руку, но он высвободился и приготовился к прыжку.
На счету была каждая секунда, потому что впереди показалось жерло туннеля. Дорогу, по которой они ехали, преграждала стена. Когда ступеньки пассажирского вагона поравнялись с кабиной автомобиля, Дойл бросился вперед и каким-то чудом успел ухватиться за нижнюю часть перил. Но его ноги волочились по гравийной насыпи, и подтянуться никак не удавалось. Наверное, через несколько секунд ему бы пришлось отпустить перила, если бы в дверях вагона не появилась Бесс Гудини. Она наклонилась и схватила его за воротник.
– Артур, давайте вместе!
Рывок – и он, задыхаясь, рухнул на ступеньки. Бесс присела рядом и обняла его.
«Нью-Йоркский экспресс» исчез в туннеле. Лавкрафт нажал до отказа педаль тормоза и одновременно заглушил двигатель. Подняв тучу пыли, «роллс-ройс» остановился в двух десятках сантиметров от стены. Лавкрафт вытер со лба пот и откинулся на спинку сиденья. Но Мари не дала ему передохнуть.
– Чего ты ждешь, Говард? – Она хлопнула его по плечу. – Давай же, разворачивайся!
Гудини согнулся, прикрывая собой Эбигейл. Когда поезд вышел из туннеля, стало ясно, что они с трех сторон окружены демонами. Гудини поставил ее на ноги. Покосился на проносящиеся мимо кукурузные поля, за которыми чернел лес.
Твари приближались мелкими шажками. Просвистел серп, следом другой. Гудини спрятал Эбигейл за спину, понимая, что сражаться бесполезно. Демоны вопили в унисон, устремив на свои жертвы горящие глаза.
Увернувшись от очередного удара серпа, Гудини подхватил Эбигейл на руки.
– Зажмурься и прижмись ко мне как можно плотнее. Будем прыгать.
Они приземлились на высокие кукурузные стебли, и это их спасло. Пытаясь встать, Гудини оперся на руку и тут же повалился навзничь, скорчившись от боли. Левая рука выскочила из плечевого сустава. Стиснув зубы, он начал ее вправлять.
В вагонах царила паника. Некоторые пассажиры, обезумев от страха, даже намеревались выпрыгнуть из окон. Окровавленные тела на полу обозначали маршрут демонов.
