– Что случилось?
– Не знаю. Кажется, меня сейчас вырвет.
– Горная болезнь, – сказала Сара. – Это бывает от перенапряжения, если вы не привыкли к разреженному воздуху.
– Великолепно. И как же от нее излечиться?
– Переезжайте в Колорадо.
Он бросил на нее раздраженный взгляд. Она, наверное, и над морской болезнью стала бы потешаться.
– Дайте мне минуту отдышаться, – попросил он.
Сара измерила взглядом склон, оставшийся позади.
– В настоящих горах бывает гораздо хуже. Вы что, хотите подарить лишнюю минуту Крейлу?
– Черт возьми, нет. Он здешний. Наверное, так же скачет по Горам, как и вы.
– Тогда пошли. Эта тропа рассчитана на туристов. По ней идти будет легче, чем по ущелью.
– Да уж, – Ред огляделся. Они находились на высоком горном хребте. Слева и справа возвышались несколько пиков, разделенных ущельями, по которым талые воды сбегают на высокогорные луга. К западу от них сквозь ели и сосны виднелись развалины каменного здания. «Особняк Уокера, – подумал он. – Замок Фалкон». Значит, вон там, на горе справа, примерно в полутора километрах отсюда, Уокер незадолго до первой мировой войны начал строить «Летний Белый дом». Ред покачал головой. Уокер был мечтатель, сентиментальный в душе человек.
Сара подождала Реда, и теперь они шли по тропе рядом. Она указала на руины особняка.
– Это была яркая личность, – сказала она. – Журналист и торговец недвижимостью, в точности как я.
Ред улыбнулся.
– Вы так же богаты, как он?
Она рассмеялась.
– Пока нет.
– Ко всему прочему он был еще и авантюрист, вы это знаете? Даже служил в китайской армии.
– Да, знаю, – ответила она. – Но я-то им интересовалась, потому что наши биографии в чем-то похожи. А вы откуда это знаете?
– Да так, слышал кое-что, – неопределенно сказал он. – Как на своей показательной ферме в Беркли он доказал, что можно обходиться без орошения. Как превратил «Космополитен» в престижный литературный журнал, печатая в нем таких писателей, как Крейн, Уэллс, Толстой и Клеменс. Как купил компанию Стенли, чтобы выпускать паровые «локомобили».
Они сделали еще с полдюжины шагов, прежде чем Сара спросила:
– Джон Брисбен Уокер был одним из ваших людей?
Ред остановился как вкопанный.
– Что?
Сара продолжала идти вперед, и ему пришлось нагонять ее бегом.
– Как Форд, и Эдисон, и Файрстоун, и Берроуз, и Дьюи, и Тэйлор, и десятки других, кто изменял или пытался изменять ход истории.
Ред улыбнулся.
– Почему вы это спросили?
– Потому что вы подозрительно много знаете про Уокера и… Черт возьми, Ред, почему вы никогда не отвечаете на мои вопросы?
– Привычка. Ладно, я отвечу: и да, и нет.
Она скривила губы.
– То есть некоторые из них были членами Общества, а другие нет. Хорошо. Не будем сейчас об этом. Просто я хотела бы знать, сколько из наших современных проблем были порождены вашими людьми.
Ред уклончиво хмыкнул.
– Сегодняшние проблемы часто бывают следствием вчерашних решений. Наши деды мечтали о том, что мы теперь осуждаем. Не надо винить нас за все, что вам не нравится в жизни. Мы не настолько могущественны. А кроме того, Ассоциация утопических изысканий почти не занималась корректировкой истории.
– Даже тогда не занималась, в начале века? – Сара махнула рукой в сторону особняка.
– Даже тогда, – ответил он. – Куинн ввел такое правило. Он чувствовал, что мы знаем еще слишком мало, чтобы производить крупномасштабные изменения, не рискуя столкнуться с нежелательными побочными последствиями. «Наблюдай и изучай» – таков был его лозунг. Спустя годы лозунг изменился: «Наблюдай, изучай и делай деньги». – Ред поморщился. – Не всем нравилось это правило. Не все с этим соглашались. Но у Куинна были на то серьезные личные причины, и Ассоциация ни разу не предпринимала никаких согласованных действий. – У Реда мелькнула мысль – не станет ли Сара катализатором, и он усмехнулся. Кэма Бетанкура и других членов Совета ждет большой сюрприз, если они сумеют ее завербовать.
– Гм. Иногда бежать – не выход. Ничего не предпринимать – тоже действие.
Ред с удивлением услышал, как она возражает ему его же собственными словами.
– На что вы намекаете? – спросил он.
– Вы снова хотите начать корректировать историю.
– Исключительно из лучших побуждений, – улыбнулся он.
– Все так думают.
Они дошли до развалин дома. В 1918 году в особняк Уокера ударила молния, дом сгорел, а Уокер, разочарованный, оставшийся без гроша и сломленный смертью жены за два года до этого, его уже не восстановил. Сейчас от дома остались только каменные стены, потрескавшиеся и зияющие дырами, и высокая печная труба, непонятно как стоящая до сих пор. Развалины окружал забор из штакетника.
Особняк был выстроен в виде буквы «П» с внутренним двором, открывавшимся на юго-запад. Печь располагалась в северо-восточном углу. Сара и Ред обогнули южное крыло дома и вошли во двор. Там для туристов висела доска с информацией об Уокере и его «Замке», а так же о «Летнем Белом доме», который он начал строить на монетки, собранные колорадскими школьниками. Не обращая на нее внимания, Ред прошел во двор и окинул взглядом развалины. Неплохая позиция для обороны. Тогда, в Джексонвилле, у него прикрытие было хуже.
– Давайте спрячемся за стеной, – предложил он Саре. – А то мы здесь как на ладони.
Идти дальше не имело смысла. Автостоянка была слишком открытой, там от Крейла не спрятаться.
В стене перед ними зиял дверной проем с окнами по обе стороны. Слева тянулась другая стена, центральная часть которой целиком обвалилась. Они перелезли через забор и вошли в дверь. Ред сразу же направился к левому окну и, стоя сбоку от него, поглядел туда, откуда они пришли. Он расстегнул молнию своего комбинезона, чтобы можно было быстро выхватить пистолет, но не стал его доставать, чтобы ненароком не напугать каких-нибудь случайных туристов.
Он внимательно осмотрел лесную опушку на востоке. За вершинами гор виднелась плоская равнина, которая на горизонте сливалась с небом. Крейла нигде не было видно. Это встревожило Реда гораздо больше, чем если бы он его увидел. Когда имеешь делом с Крейлом, и то, и другое одинаково опасно.
Никаких признаков Джейни тоже не было заметно. Он взглянул на часы – еще рано. Неплохо бы ей поторопиться.
Он огляделся. По остаткам стен, доходившим до пояса, можно было судить о расположении дома. На камнях кое-где сохранились подпалины от старого пожара. Все пришло в запустение. Следов внутренней планировки уже не было видно.
