— Почти каждое утро. Он заходит поздороваться. Иногда я даже даю ему с собой бутерброды…
И тут ее перебил такой рев, будто несколько тысяч труб взвыли разом. Он прокатился по дому, так что даже чашки в шкафу задребезжали.
— Господи! — воскликнула она. — Только не это! Опять мамонты!
Она выскочила за дверь.
Это и вправду был самый настоящий мамонт, заросший густой бурой шерстью и огромный, как танк. Он проломил садовую ограду и теперь подозрительно принюхивался к глициниям.
— Пшел вон! — завопила мама, лихорадочно ища какое-нибудь оружие.
Дронты благоразумно обратились в бегство и спрятались за садовым сарайчиком. Бросив глицинию, мамонт осторожно копнул кривым бивнем грядку с овощами, подцепил морковку и отправил ее в пасть, медленно, с явным удовольствием пережевывая. Мою маму чуть удар не хватил от злости.
— Опять! — гневно закричала она. — Отойди от моих гортензий, ты… ты… животное!
Мамонт, не обращая на нее внимания, залпом всосал все содержимое декоративного пруда и в щепки растоптал садовую мебель.
— Оружие! — вскричала мама. — Дайте мне оружие! Я потом и кровью поливала этот сад, и никакое «возрожденное» травоядное не сожрет его на обед!
Она исчезла в сарае и через мгновение появилась с метлой в руках. Но мамонт мало кого боялся, даже мою мать. В конце концов, он весил в пять раз больше, чем мы обе вместе взятые. И привык делать что хочет. Хорошо хоть сюда все стадо не вломилось.
— Пшел вон! — взвизгнула мама и замахнулась метлой, пытаясь хлопнуть мамонта по заднице.
— Оставьте его! — послышался сзади громкий голос.
Мы обернулись. Через ограду перепрыгнул мужчина в костюме охотника на сафари и бросился к нам.
— Агент Даррелл, ТИПА-13, — задыхаясь, представился он, показав маме жетон. — Только стукните мамонта — и отправитесь под арест.
Гнев моей матери обрушился на ТИПА-агента.
— Значит, он будет пожирать мой сад, а я должна стоять и смотреть?
— Ее зовут Лютик, — поправил Даррелл. — Остальное стадо прошло западнее Суиндона, как и планировалось, но Лютик что-то замечталась. И вы будете стоять и смотреть. Мамонты охраняются законом!
— Отлично! — негодующе воскликнула моя мать. — Если бы вы делали свое дело, как положено, законопослушные граждане вроде меня до сих пор имели бы сады!
Некогда цветущий оазис теперь выглядел так, словно подвергся массированному артобстрелу. Лютик, набившая брюхо маминой зеленью, перешагнула через ограду и удовлетворенно потерлась об уличный фонарь, переломив его, как лучинку. Фонарь упал на крышу машины и разбил лобовое стекло. Лютик еще раз победоносно затрубила, и ее рев наперебой подхватили сигнализации нескольких машин, а вдалеке послышался ответный трубный зов. Мамонтиха постояла, немного послушала и радостно затопала по дороге.
— Мне надо идти! — воскликнул Даррелл, протягивая маме визитку. — Позвоните по этому номеру для получения компенсации. Наверняка вам еще выдадут бесплатную брошюрку «Как сделать ваш сад менее уязвимым для хоботных». До свидания!
Он приподнял шляпу и перепрыгнул через ограду, где его напарник заводил лендровер ТИПА-13. Лютик снова затрубила, и лендровер, взвизгнув покрышками, рванул прочь, оставив нас с мамой одиноко взирать на руины сада. Дронты, поняв, что опасность миновала, выбрались из-за сарайчика и, тихо перещелкиваясь, принялись клевать и рыть раскиданную землю.
— Может быть, устроить японский садик? — вздохнула мама, отшвыривая метлу. — Ох уж эта мне генная инженерия! Когда же кончится восстановление вымерших видов? Говорят, в Нью-Форесте уже живут дикие диатримы!
— Городская легенда, — заверила я ее, и она начала приводить садик в порядок.
Я посмотрела на часы. Если хочу попасть сегодня вечером в Осаку, надо торопиться.
На поезде я доехала до крупного международного терминала гравиметро «Сакнуссем»
{10} к западу от Лондона, там вышла и на платформе долго изучала расписание, выяснив, что следующий челнок до Сиднея уходит через час. Я купила билет, прошла контроль и десять минут отвечала на бессмысленные и нудные вопросы представительницы антитеррористической службы.
— У меня нет сумки. — Она недоуменно посмотрела на меня, так что мне пришлось добавить: — То есть она у меня была, но я ее потеряла, когда путешествовала в последний раз. Кажется, гравиметро ни разу не возвращало мне сумку после поездки.
Она немного подумала, а потом сказала:
— Если бы у вас была сумка, если бы вы сами ее укладывали и если бы вы не оставляли ее без присмотра, имелись бы в ней следующие предметы?
Она протянула мне список запрещенных к провозу предметов, и я покачала головой.
— Вы будете ужинать во время поездки?
— А у меня есть выбор?
— Да или нет.
— Нет.
Она посмотрела на следующий вопрос в своем списке.
— С кем рядом вы предпочитаете сидеть?
— Рядом с монашкой или старушкой с вязанием, если можно.
— Хм-м, — задумчиво протянула девушка, тщательно изучая список пассажиров. — Все монашки, бабушки и интеллигентные мужчины, не склонные приставать к женщинам, уже заняты. Боюсь, остались только занудный технарь, адвокат, недовольный судьбой алкоголик и ребенок, которого постоянно тошнит.
— Тогда технарь или адвокат.
Она отметила мое место, а затем заявила:
— О небольшом опоздании челнока на Сидней будет объявлено с небольшим опозданием, мисс Нонетот. Почему запаздывают с объявлением опоздания, пока не известно.
Другая девушка на контроле что-то прошептала ей на ухо.
— Мне только что передали, что причину задержки с объяснением опоздания тоже обнаружат с опозданием. Как только мы выясним, почему объяснение причины задерживается, мы вам сообщим в соответствии с правительственными инструкциями. Если вас не удовлетворяет скорость получения объяснений, можете получить возмещение морального ущерба в размере одного процента. Счастливого пути.
Мне выдали посадочный талон и сказали, к какому выходу идти, когда объявят посадку. Я поблагодарила девушку, купила себе кофе с печеньем и стала ждать. Похоже, гравиметро поразила эпидемия опозданий. Вокруг меня сидели усталые пассажиры, ожидавшие своего рейса. В теории каждая поездка занимала меньше часа, вне зависимости от пункта назначения, но даже если когда-нибудь изобретут скоростной челнок, за двадцать минут доставляющий вас в другое полушарие, вы все равно четыре часа просидите на каждом конце, дожидаясь получения багажа или таможенной проверки.
Снова ожил громкоговоритель.
— Вниманию пассажиров челнока рейсом на Сидней: отправление в одиннадцать часов четыре минуты! Задержка вызвана слишком большим количеством объяснений задержки, предлагаемых службой объяснений гравиметро. А сейчас мы рады сообщить вам, что, поскольку найдено применение избыточным объяснениям, челнок на Сидней, отправление в одиннадцать часов четыре минуты, готов вас принять. Вход номер шесть.
