— Ничем не могу помочь, — медленно покачал головой трактирщик, глядя на снимок.
— А как насчет вспышек фарсажа? — влез Брэдшоу. — К примеру, боксерская перчатка, выпрыгивающая на пружине из коробки, или падающие на человека тысячепудовые гири?
Бармен рассмеялся.
— Чтоб на кого гири сыпались, не видел, но, говорят, шерифу в прошлый четверг заехали по морде сковородкой!
Мы с Брэдшоу переглянулись.
— Как найти шерифа?
Следуя указаниям бармена, мы двинулись по деревянному тротуару мимо парикмахерской и двух седоватых старателей, оживленно толковавших о чем-то на характерной для фронтира тарабарщине. Когда мы добрались до переулка, я придержала командора за рукав. Из-за угла доносилась перестрелка. Вернее, доносилась бы, не возникни у сторон разногласия по поводу времени, отведенного на демонстрацию сил. Обе партии стрелков — двое в светлом, двое в темном, с низко висящими поясами, отягощенными рядами блестящих патронов, — спорили, чья очередь стрелять и по сколько, в то время как две совершенно одинаковые дамочки встревоженно наблюдали за ними. В перепалку вмешался мэр городка и велел немедленно прекратить склоку, а не то обе партии потеряют свое время на стрельбу и им придется возвращаться сюда завтра. Стрелки неохотно согласились бросить монетку. Победители жеребьевки выскочили на главную улицу, а мирные жители послушно побежали в укрытие. Противники встали в двадцати шагах друг против друга, положив руки на рукояти «кольтов» сорок пятого калибра. И понеслось: грохнули два выстрела, один из темных стрелков упал в пыль, а победитель мрачно обвел переулок взглядом — выстрел противника лишь эффектно сбил с него шляпу. Затем герой с торжествующим видом сунул пистолет в кобуру, а его пассия бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— Ну и чушь, — фыркнул Брэдшоу. — Настоящий Запад совсем не такой был!
Написанная в тысяча восемьсот семьдесят пятом году «Смерть на ранчо „Два креста“» увидела свет рампы в тысяча девятьсот восьмом. Казалось бы, описание столь недавних событий должно отличаться исторической достоверностью, но ничего подобного! Большинство вестернов склонны живописать сильно приукрашенную версию Дикого Запада, какой на самом деле не существовало. На настоящем Западе перестрелки случались крайне редко, а уложить человека из короткоствольного «кольта» сорок пятого калибра можно было только с очень близкого расстояния — порох семидесятых годов позапрошлого века давал огромное количество дыма. Два выстрела в людном салуне, и все примутся кашлять и тереть ослепшие от дыма глаза.
— Дело не в этом, — возразила я, когда мертвого стрелка отволокли прочь. — Легенды всегда гораздо читабельнее, к тому же не забывай: мы сейчас вообще в халтуре. Плохая проза попадается куда чаще хорошей, и надеяться, что наш рогатый приятель спрячется в романе Зейна Грея или Оуэна Уистера, — беспочвенный оптимизм.
Мы как раз миновали отель «Мажестик», когда мимо нас, вздымая клубы пыли, прогрохотала почтовая карета; возница щелкал кнутом над головами коней.
— Туда, — показал Брэдшоу на дом напротив.
Кирпичное строение резко выделялось на фоне своих обшитых досками соседей. Над дверью теснились неровные буквы: «Шериф». Мы быстро перешли дорогу. Наша привычная одежда смотрелась довольно неуместно среди длинных платьев, капоров, брюк, сюртуков, пыльников, жилетов, патронташей и шнуровок. Только постоянные резиденты беллетриции в вестернах утруждают себя подбором аутентичного гардероба, к тому же многие из патрульных являются персонажами соответствующих книг, так что им и не надо специально одеваться.
Мы постучались и вошли. После яркого солнца внутри было темновато, и мы долго моргали, пока не привыкли к полумраку. На стене по правую руку от двери висела доска объявлений, вся залепленная листками «разыскивается», касающимися не только Небраски, но и всего Книгомирья. Например, желтый листок обещал награду в триста долларов за указание местонахождения Большого Мартина. Под доской на чугунной плите стоял выщербленный эмалированный кофейник, слева у стены притулился ружейный ящик. На большом бюро растянулся полосатый кот. Дальнюю стену образовывали решетки камер, в одной из которых на нижних нарах переливисто храпел пьяница. Посреди комнаты располагался большой стол, заваленный бумагами: циркулярами законодательного собрания штата Небраска, поправками к повествовательным законодательным актам Совета жанров, информационными бюллетенями Общества звонарей, а поверх всего лежал раскрытый на странице «Модные товары» каталог Сирса-Ройбака. Также на столе лежала пара сапог, в коих присутствовала пара ног, а те в свой черед вели к шерифу. В его одежде преобладал черный цвет, и к тому же ей требовалась основательная стирка. На жилетке тускло поблескивала жестяная шерифская звезда. Из-под низко надвинутого стетсона торчали усы. Хозяин кабинета спал, рискованно балансируя на задних ножках стула, поскрипывавшего в такт его храпу.
— Шериф!
Никакой реакции.
— ШЕРИФ!!!
Человек в черном мгновенно проснулся и начал вставать, но качнулся чересчур сильно и завалился на спину. При этом он тяжело грохнулся об пол, попутно ударившись об угол бюро, где как раз стояла банка с водой. Банка опрокинулась и вылилась на упавшего, отчего тот испуганно взревел. Разбуженный шумом кот с дурным мявом прыгнул на занавеску, карниз не выдержал, и вся конструкция с грохотом полетела на плиту, опрокинув кофейник. По занавеске побежал огонь. Я бросилась его тушить, зацепилась за стол и уронила заряженный пистолет стража закона. «Кольт» выстрелил и перебил веревочную петлю, на которой висела набитая опилками голова лося, и та незамедлительно рухнула на Брэдшоу. Впечатляющая троица: я тушу пожар, шериф сидит весь мокрый на полу, а Брэдшоу тычется в мебель, пытаясь снять с себя лосиную голову. Именно это мы и искали — самопроизвольную вспышку совершенно неуместного фарса.
— Извините, мне ужасно жаль, что так вышло, — причитала я, сбивая пламя, снимая лосиную голову с Брэдшоу и помогая мокрому служителю закона подняться на ноги. Он был выше шести футов ростом, на обветренном лице блестели ярко-синие глаза. Я показала свой жетон. — Я Четверг Нонетот, глава беллетриции. А это мой напарник, командор Брэдшоу.
Шериф расслабился и даже выдавил бледную улыбку.
— Я думал, вы тоже из Бакстеров, — сказал он, отряхиваясь и вытирая волосы полотенцем с логотипом «Бордели Доусон-Сити». — Страшно рад, что это не так. Беллетриция, стало быть? Сколько себя помню, никогда ваших тут не встречал. Заткнись, Хоуэлл.
Пьяница, Хоуэлл, проснулся и потребовал похмелиться.
— Мы ищем Минотавра, — объяснила я, показывая шерифу фотографию.
Он задумчиво поскреб щетину и покачал головой.
— Не припомню, чтобы видел эту тварь, мисси Нонетот.
— У нас есть основания полагать, что он не так давно побывал у вас в конторе. Его пометили фарсажем.
— Ага! — воскликнул шериф. — А я-то все кумекал, что за дурь такая? То-то мы с Хоуэллом последнее время спотыкаемся да бьемся обо все углы. Правда, Хоуэлл?
