Глава 24
Снова дома
ДАНИЮ ОБВИНЯЮТ В ГОЛЛАНДСКОЙ БОЛЕЗНИ ВЯЗОВ
«Голландская вязовая гниль вовсе не голландская», — такое шокирующее заявление сделали на прошлой неделе ведущие дендрологи. «Много лет мы обвиняли Нидерланды в появлении голландской гнили, — сообщает Джереми Кэштан, председатель дендрологического исследовательского центра „Сучковатая сосна“. — Так называемая голландская гниль, древесный вирус, уничтоживший в середине семидесятых годов почти все вязы на территории Англии, согласно тогдашнему общему мнению происходил из Голландии — отсюда и название». Но новые исследования поставили под сомнение эту уже устоявшуюся гипотезу. «При помощи технологий, недоступных нам в семидесятых, мы обнаружили новые свидетельства, заставляющие предположить, что голландская гниль происходит из Дании». Мистер Кэштан продолжает: «У нас нет прямых доказательств причастности датчан к разработке и распространению дендрологического оружия, но следует сохранять объективность. В Англии много дубов и серебристых берез, никак не защищенных от нападения». Дендрологическое оружие: есть ли повод для беспокойства? Полный репортаж читайте на странице 9.
«Дендролоджик таймс», 17 июля 1988 г.
Я торопилась домой, стремясь оказаться там раньше мамы, поскольку не знала, как она отреагирует при виде гориллы в няньках у Пятницы. Может, все и обойдется, но проверять не хотелось.
К моему ужасу, мама появилась дома первой, и не она одна.
Огромная толпа журналистов собралась у забора, ожидая возвращения нового менеджера «Молотков», и, только пройдя сквозь их строй с неизменным «без комментариев» на устах, я добралась до мамы, которая как раз вставляла ключ в замок.
— Привет, мам, — выдохнула я.
— Привет, дочка.
— Внутрь собралась?
— Именно так я обычно поступаю, когда прихожу домой.
— Как насчет того, чтобы прогуляться по магазинам? — предложила я.
— Что ты пытаешься скрыть?
— Ничего.
— Хорошо.
Она повернула ключ в замке и открыла дверь, одарив меня странным взглядом. Я метнулась мимо нее в гостиную, где на диване, положив ноги на кофейный столик, спала Мелани, а Пятница счастливо похрапывал у нее на груди. Я быстро захлопнула дверь.
— Он спит, — прошептала я маме.
— Ягненочек мой! Дай посмотреть!
— Нет, лучше его не тревожить. Он очень чутко спит.
— Я тихонько.
— Разбудишь!
— Я через кухонное окошко.
— Нет!
— Почему нет-то?
— Его заклинило. Намертво. Хотела тебе утром сказать, да как-то из головы вылетело. Помнишь, как мы с Антоном лазали в него? У тебя масло есть?
— Но его же никогда не заклинивало…
— Как насчет чайку? — весело предложила я, пуская в ход обычно беспроигрышный отвлекающий маневр. — Я хочу поговорить с тобой о своих эмоциональных проблемах. Только ты можешь мне помочь!
Увы, она слишком хорошо меня знала.
— Теперь я точно уверена: ты что-то скрываешь. Пусти меня!
Она попыталась протиснуться к двери, но тут меня осенило.
— Нет, мам, ты поставишь их в неловкое положение, и себя тоже.
Она остановилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Эмму.
— Эмму? А что с ней?
— Гамлет.
Она ошеломленно воззрилась на меня и прикрыла рот рукой.
— Там? На моем диване?
Я кивнула.
— Занимаются… этим самым? Оба? Вместе?
— И абсолютно голые. Но покрывало они сняли, — добавила я, дабы не разбивать ее сердце окончательно.
Она печально покачала головой.
— Это плохо, Четверг. Ты сама понимаешь.
— Понимаю.
— В высшей степени аморально.
— Весьма.
— Ладно, давай попьем чайку, и ты расскажешь мне о своих эмоциональных проблемах. Это связано с Маргариточкой Муттинг?
— Нет. У меня нет никаких эмоциональных проблем.
— Но ты же говорила…
— Да, мам, но это чтобы ты не вломилась к Эмме и Гамлету.
— О, — сказала она, осознав ситуацию. — Ладно, пойдем все равно выпьем чайку.
Я выдохнула, и мы с мамой отправились в кухню… и увидели Эмму и Гамлета, мирно беседовавших за мытьем посуды. Мать застыла на месте и уставилась на них.
— Это отвратительно! — заявила она наконец.
— То есть? — не понял Гамлет.
— То, что вы делаете в гостиной, на моем диване!
— А что мы там делаем, миссис Нонетот? — спросила Эмма.
— Что вы делаете?! — побагровела мама, повысив голос. — Я бы сказала вам, что вы делаете. Но не стану, потому что… В общем, взгляните на себя!
И не успела я ее перехватить, как она распахнула дверь в гостиную и увидела… Пятницу, в полном одиночестве спящего на диване. Окончательно сбитая с толку, мама уставилась на меня.
— Четверг, что происходит?
— Не знаю, с чего и начать, — ответила я, гадая, куда подевалась Мелани. Места в гостиной хватало, но не настолько, чтобы в ней могла спрятаться горилла. Я просунула голову в дверь и увидела, что большое французское окно распахнуто. — Наверное, игра света.
— Игра света?
— Да. Можно?
Я прикрыла раму и замерла: Мелани на цыпочках шла по лужайке, прекрасно видимая из любого кухонного окна.
— Это ж какая должна быть игра света!
— Не знаю, — пробормотала я. — Ты не меняла тут шторы? Они какие-то другие.
— Нет. Почему ты не хотела, чтобы я заглядывала в гостиную?
— Потому… потому что попросила миссис Битти посидеть с Пятницей, а ты этого не одобрила бы, но теперь она ушла, и все в порядке.
— А-а, — протянула мама, наконец-то удовлетворенная ответом.
Я облегченно вздохнула. Пронесло!
— Господи! — воскликнул Гамлет, показывая в окно. — В саду горилла!
Все посмотрели туда, где Мелани замерла с занесенной над турецкими гвоздиками ногой. Она застенчиво улыбнулась и помахала нам.
Мелани замерла с занесенной над турецкими гвоздиками ногой. Она застенчиво улыбнулась и помахала нам.
— Где? — спросила мама. — Я вижу только очень волосатую женщину, которая на цыпочках пробирается по моим гвоздикам.
