— Да просто выскочила за чем-то. Ну, нам пора! Обучать, убеждать и объединять — надеюсь, в таком порядке. Ха-ха-ха.
— Извините, — сказала я, входя в дом. — Мне показалось, что Пиквик корчит рожи соседскому коту. Вы же знаете, как они друг друга ненавидят.
— Но она же вон там! — удивился Лондэн, указывая на Пиквик, по-прежнему тщившуюся разглядеть в зеркале себя самое и бело-синий полосатый джемпер.
Я пожала плечами.
— Наверное, это был другой дронт.
— В округе есть еще один лысый дронт в сине-полосатом кардигане? А не кажется ли тебе, что пахнет горелым сыром?
— Нет, — невинно ответила я, — а тебе, Джофф?
— Мне надо идти, — сказал он, глядя на свои часы. — Помни, что я тебе сказал, дражайшая сестрица!
И они оба вышли и направились к толпе, начавшей собираться вокруг сломанной машины.
— Клянусь, я чую запах горелого сыра, — сказал Лондэн, когда я закрыла входную дверь.
— Вероятно, миссис Боллуан-Котл что-то готовит.
Я изображала беззаботность, но внутренне нервничала. Кусок горящего камамбера на пороге означал только одно — предупреждение от Суиндонской центровой сырной мафии, или, как они предпочитали себя называть, стилтонистов.
[34]
Глава 16
Сыр
Вызвавший оживленную полемику Молочный сбор, от которого происходит непопулярная Сырная пошлина, был введен в 1970 году правительством вигов, когда ему потребовалось пополнить казну для потенциальной эскалации Крымской войны. При нынешних пошлинах в 1530 процентов на твердые и 1290 процентов на вонючие сорта нелегальное сыроварение и контрабанда сделались чрезвычайно прибыльным делом. Сыронадзорное управление было образовано не только для контроля над лицензированием сыра, но также для сбора налога, введенного на сыр не в меру старательным правительством. Неудивительно, что подпольный рынок сыров процветал.
— Спасибо, что намекнули нам о дронтофилах, — сказала я, пока мы ехали по темнеющим суиндонским улицам два часа спустя.
Эвакуатор убрал обломки «бьюика», и полиция собрала свидетельские показания. Несмотря на оживленность нашего района, никто ничего не видел. То есть видели, конечно, но Парк-Лейн-Нонетоты пользовались в округе большой популярностью.
— Вы уверены, что за нами нет хвоста? — спросил Мильон, когда мы выезжали из пустого производственного помещения в двух шагах от городского дирижаблепорта.
— Однозначно, — отозвалась я. — У вас есть на него покупатели?
— Обычные сыроманы все грызут удила с рецептами на изготовку. Сегодня вечерний воздух наполнится ароматом валлийских гренков с сыром.
Большой семидесятиместный дирижабль медленно поднялся в воздух позади заводских корпусов. Мы смотрели, как его серебристые бока отражают краски заходящего солнца, пока он разворачивался и под ритмичное гудение разбивающих неподвижный воздух четырех пропеллеров уходил на Саутгемптон.
— Готовы? — спросила я.
— Готов, — отозвался Мильон.
Я дважды бибикнула, и стальные заслонки на ближайшем производственном здании медленно поднялись.
— Скажите, — начал Мильон, — почему, как вам кажется, стилтонисты Старого города вручили вам Пылающий камамбер?
— Вероятно, это предупреждение. Но мы никогда их не трогали, а они не трогали нас.
— Наши территории даже не пересекаются, — заметил он. — Вам не кажется, что Сыронадзорное управление наглеет?
— Может быть.
— Похоже, вы не сильно обеспокоены.
— СНУ сидит на голодном пайке и ничего не знает. Кроме того, у нас есть клиенты, которых надо обслуживать… и «Акме» нужны деньги. Сможете выручить пять тысяч к завтрашнему утру?
— Зависит от того, что у них есть, — сказал он после минутного размышления. — Если они попытаются всучить заурядный чеддер или ту переработанную дрянь, могут быть неприятности. Но если они привезли что-то экзотическое, тогда вообще без проблем.
Роликовая ставня поднялась ровно настолько, чтобы пропустить нас, и мы въехали внутрь, а ставня сменила направление и опустилась у нас за спиной.
Мы выбрались из фургона. В цеху было пусто, за исключением большого грузовика «Гриффин-V8» с валлийскими номерами, длинного стола с разложенными на нем кожаными портфелями с образцами и четырех людей в черных костюмах, с черными галстуками и в солнцезащитных очках, вокруг которых витало смутное ощущение угрозы. Все это, разумеется, были понты — в Уэльсе очень любят фильмы Мартина Скорсезе. Я попыталась определить, не прячут ли они стволы под полами пиджаков, и пришла к выводу, что не прячут.
В реальном мире с момента роспуска ТИПА я носила оружие только один раз и надеялась, что больше не придется. Сырная контрабанда до сих пор была цивилизованным предприятием. Как только оно сделается опасным, я выйду.
— Оуэн «Сыр» Прайс, — сердечно приветствовала я предводителя банды улыбкой и твердым рукопожатием, — славно увидеть вас снова. Надеюсь, поездка через границу прошла без приключений?
— С каждым разом становится все труднее, — ответил он с певучим валлийским акцентом, выдававшим в нем уроженца южной части Республики, вероятно, Абертави.
[35]
— Таможенники на каждом шагу, и взятки, которые мне пришлось раздать, сказались на цене товара.
— До тех пор, пока цена справедливая, Прайс, — сказала я шутливо. — Мои клиенты любят сыр, но есть предел тому, сколько они готовы заплатить.
Мы оба лгали, но таковы были правила игры. Мои клиенты готовы были платить хорошие деньги за высококачественный сыр, а ему, скорее всего, не пришлось никого подкупать. Граница Уэльса протянулась на сто семьдесят миль, и дырок в ней было больше, чем в скороспелом эмментале. Таможенников на все не хватало, да и, честно говоря, при всей незаконности предприятия никто не принимал сырную контрабанду так уж всерьез.
Прайс кивнул одному из соотечественников, и они с помпой открыли портфели с образцами. Они все были здесь — все сорта сыра, какие можно вообразить, от чисто-белого до темно-янтарного. Рассыпчатые, твердые, мягкие, жидкие, газообразные. Сочный аромат зрелого сыра заполнил помещение, и я почувствовала, как у меня зачесались вкусовые сосочки. Это был продукт высшей пробы — лучшее из возможного.
— Пахнет неплохо, Прайс.
Он ничего не сказал и показал мне большой кусок белого сыра.
— Карфилли. Лучший. Мы можем…
Я остановила его, подняв руку.
— Это мягкое фуфло для простаков, Оуэн. Нас интересует уровень три целых восемь десятых и выше.
