— И пропустить что-то, что вы попытаетесь от меня спрятать? — откликнулась я. — Нет, если вам все равно, мне бы очень хотелось увидеть, насколько вы продвинулись.
Мы вошли в просторный вестибюль и пересекли его, но не в сторону лифтов или Покаянариума, где я была в последний раз, а туда, где ждала наготове тележка для гольфа. Любопытная толпа голиафовских служащих собралась поглазеть на наше продвижение с неприкрытым интересом. Вряд ли дело было только во мне — полагаю, не многие из них когда-либо видели и Джона Генри Голиафа.
Из вестибюля мы въехали в туннель, уходивший прямо в холм. После простой элегантности холла он выглядел грубо утилитарным, с неотделанными бетонными стенами, и освещался лишь неоновыми трубками на потолке. Дорога представляла собой гладкий цемент и прикрепленные к стенам кабелепроводы. Подземные хранилища «Голиафа» находились минимум в полумиле от поверхности, и по пути мы с Джоном Генри дружелюбно болтали о внутренней политике и мировой экономике. Что удивительно, мне давно не попадался столь умный и осведомленный собеседник для разговора о внутренних делах. Он даже мог бы понравиться, если бы не крайняя беспощадность и специфичность цели, сквозившие во всей его речи. Извинительные в человеке, наделенном меньшей или вовсе никакой властью, но потенциально разрушительные в таких людях, как Джон Генри Голиаф.
Мы миновали три поста безопасности, каждый из которых Джон Генри отметал мановением руки. За третьим постом нас ждал большой набор стальных взрывостойких дверей, а дальше мы проследовали пешком, оставив тележку для гольфа. Джон Генри подставил под сканер для удостоверения личности узел своего галстука, и двери скользнули в стороны, пропуская нас внутрь. От увиденного у меня захватило дух. Их технология шагнула дальше маленького металлического зонда, уже виденного мной. Они пошли дальше, гораздо дальше.
Глава 20
«Остин-ровер»
Я много лет следила за упорными попытками «Голиафа» проникнуть в литературу. Следом за провалом идеи использовать Книгомирье для «воплощения» нерабочей технологии во время скандала с плазменной винтовкой в 1985 году они предприняли долгосрочный Книжный проект в надежде превзойти Прозопортал Майкрофта. До появления зонда я полагала их максимальным достижением синтез комка густой грязи из первых восьми томов «Мира сыра».
В центре помещения сиял великолепием желто-голубой раскраски какой-то давно забытой автобусной компании плоскомордый одноэтажный автобус, ассоциировавшийся у меня с пятидесятыми годами. В таком моя мама, в ее далекой и теперь изрядно приукрашиваемой юности, могла бы отправиться к морю, нагруженная тоннами еды и литрами солнцезащитного крема. Помимо ощущения анахронизма, самой явной чертой автобуса было отсутствие колес — пустоты на их месте были прикрыты дисками для придания иллюзии обтекаемости. И это явно было не единственное изменение. Стоявшее передо мной транспортное средство являлось, вероятно, самым передовым транспортным средством, известным человеку.
— А почему на базе старого автобуса? — спросила я.
Джон Генри пожал плечами.
— Если уж путешествовать, то стильно. Кроме того, в «роллс-ройсе фантом II» сидений маловато.
Мы прошли через мастерскую, и я смогла разглядеть сооружение вблизи. По обеим сторонам на корме и на крыше автобуса располагались небольшие обтекаемые консоли, на которых держались сложные двигатели незнакомой мне конструкции. Плотно прилегающие чехлы были сняты, и над двигателями трудились облаченные в белые халаты техники. Как только мы вошли, они прекратили работу, но теперь возобновили свое копошение, переговариваясь приглушенным шепотом. Я подошла к передней части автобуса и провела пальцами по значку фирмы «Лейланд» на большом, очень выступающем радиаторе. Затем подняла глаза. Над ветровым стеклом, разделенным надвое вертикальной перегородкой, помещалось застекленное окошко, некогда сообщавшее предполагаемым пассажирам название конечного пункта автобусного маршрута. Я ожидала увидеть «Борнмут» или «Портсмут», но нет — там значилось «Нортенгерское аббатство».
Я взглянула на Джона Генри Голиафа, и он пояснил:
— Это, мисс Нонетот, «Остин-ровер» — самое передовое произведение транскнижной технологии в мире!
— Действующее?
— Мы точно не знаем. Это опытный образец, испытания еще впереди.
Он подозвал главного техника и представил:
— Это доктор Анна Дрянквист, руководитель проекта «Остин-ровер». Она ответит на любые ваши вопросы. Надеюсь, вы ответите на некоторые из наших?
Я уклончиво хмыкнула, а Дрянквист протянула мне ладонь для рукопожатия. Она была высокая, стройно-гибкая и ходила вразвалку. Как и все в лаборатории, она носила белый халат с голиафовским беджем, и хотя мне не удалось разглядеть ее иерархический номер, он определенно состоял из четырех цифр — верхний один процент очень важных персон.
— Я счастлива наконец с вами познакомиться, — произнесла она со шведским акцентом. — Нам есть чему поучиться у вас.
— Если вы хоть что-то обо мне знаете, — возразила я, — то наверняка понимаете, почему я не доверяю «Голиафу».
— А! — Она слегка опешила. — Я думала, эти времена давно позади.
— Меня еще надо убедить, — отозвалась я беззлобно. В конце концов, она не виновата. Я указала на туристический автобус. — Как он работает?
Она взглянула на Джона Генри, и тот кивнул в знак разрешения.
— «Остин-ровер» представляет собой стандартный «Лейланд Тайгер ПС2/3» на платформе «Барлингем», — начала она, любовно поглаживая лоснящийся корпус, — но с несколькими… усовершенствованиями. Давайте поднимемся на борт.
Она вошла в автобус, я последовала за ней. Внутренности были полностью убраны и заменены новейшим оборудованием, устройство которого она попыталась мне объяснить на том техническом жаргоне, где понимаешь одно слово из восьми, да и то если повезет. Десять минут спустя я вышла из автобуса, по-настоящему усвоив лишь тот факт, что у него двенадцать сидений и небольшой тридцатимегаваттный ядерный реактор сзади и что предварительно испытать его нельзя: первая же поездка обернется либо полным провалом, либо столь же полным успехом, третьего не дано.
— А зонды?
— Да, действительно, — ответила Дрянквист. — Мы использовали разновидность индуктора гравитационных волн, чтобы забросить в литературу маленький зонд по одноминутной возвратной траектории — представьте себе очень большое йо-йо. Мы выбрали мишенью «Дюну», так как цикл обширный и многословный и располагается неподалеку от средоточия научной фантастики, и после семисот девяноста шести субкнижных полетов мы попали в яблочко. Зонд вернулся с двадцативосьмисекундной аудиовидеозаписью: Пол Атрейдес верхом на песчаном черве.
— Когда это было?
— В тысяча девятьсот девяносто шестом году. С тех пор запуски проходили более удачно, и путем проб и ошибок мы выяснили, что отдельные книги собираются в группы. Мы начали составлять карту… если хотите, я покажу вам ее.
