— Какого рода неувязки?
— Мелкие, — сказал Брэдшоу, протягивая мне лист бумаги. — Ничего такого, что ты заметила бы По Ту Сторону, не будучи преданным фанатом. Думаю, это может быть ранняя стадия распада.
Он не имел в виду распад в потустороннем смысле. В Книгомирье распад означает внутренний коллапс поведенческой логики персонажа — правил, которые делают героя предсказуемым и понятным. Некоторые, типа Люси Дин, коллапсируют спонтанно и с раздражающей регулярностью; другие медленно разрушаются изнутри, обычно в результате неразрешимых противоречий в характере. В любом случае единственное решение — замена полностью обученным генератом. Разумеется, могло ничего и не быть и очень возможно, что Четверг-1–4 просто злилась на увольнение и изливала свою хандру на коллег по циклу.
— Я проверю ее.
— Хорошо, — сказал Брэдшоу, оборачиваясь к Зарку и Ухти-Тухти. — А вас двоих я хочу к восемнадцати ноль-ноль видеть полностью снаряженными и готовыми попытаться проникнуть в «Союз рыжих» через «Дезинтеграционную машину».
Брэдшоу взглянул на свой планшет и исчез. Мы все встали.
— Хочешь, мы пойдем с тобой? — спросил Зарк. — Строго говоря, в твоей проверке Четверг-один-четыре содержится нарушение типа «конфликт интересов».
— Я справлюсь, — ответила я.
Парочка пожелала мне удачи и, подобно Брэдшоу, растворилась в воздухе.
Глава 26
Четверг Нонетот
Со мной весьма относительно советовались при создании первых четырех книг про Четверг Нонетот. Меня спросили про мою машину и мой дом, и я даже одолжила им фотоальбом (который так и не получила назад). Меня также познакомили с вежливой и безликой генераткой, которая вскоре должна была стать Четверг-1–4. Остальное собиралось по газетным статьям и просто высасывалось из пальца. Если бы меня больше заботило, что из всего этого выйдет, возможно, я бы уделила циклу больше внимания.
После очередного бесплодного спора с диспетчером «Трансжанровых перевозок», которая сказала мне, что у них заболели два водителя и это не их вина, но они «посмотрят, что можно сделать», я спустилась на лифте на шестой этаж Великой библиотеки и пошла к секции полок, на которых располагались все пять книг про Четверг, начиная с «Дела Джен» и кончая «Великим фиаско Сэмюэла Пеписа». Здесь также присутствовали все издания — от издательского макета до твердой обложки, крупного формата и мягкой обложки для массового рынка. Я взяла экземпляр «Дела Джен» и стала внимательно высматривать вход. Повествование велось от первого лица, и открытое появление второй меня перед глазами изумленного читателя было бы слишком, — не будь книга и так уже «слишком». Вскоре я нашла, что искала: временной провал в шесть недель после смерти Лондэна недалеко от начала книги. Я просканировала страницу на предмет подходящего места и, используя метод скрытого вхождения, которому меня обучила мисс Хэвишем, невидимкой скользнула в конец первой главы.
Я прибыла в написанный Суиндон, как раз когда солнце опускалось за горизонт, и очутилась напротив нашего дома в Старом городе. Или, по крайней мере, остатков нашего дома. Пожар только что потушили, и здание теперь являло собой обгорелые руины; еще горячие балки парили, пропитанные водой. Сквозь мигание голубых и красных маячков аварийки я разглядела крохотную фигурку, сидящую в кузове скорой в накинутом на плечи одеяле. Законная необходимость убрать Лондэна из цикла была на самом деле замаскированным благословением для издателей. Это освобождало их Четверг для романтических приключений, а также давало объяснение ее психованному характеру. Дьявол, эта книга всегда была дерьмом.
Я с минуту подождала в толпе, пока не почувствовала, что глава кончилась, затем подошла к Четверг-1–4, стоявшей спиной ко мне и беседовавшей с плохо выписанной версией Безотказэна, который в этой книге был известен под юридически невинным именем Пезотказэн Брост.
— Добрый вечер, — сказала я, и Четверг подпрыгнула так, словно ее ткнули стрекалом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, не оборачиваясь.
— В Главном текстораспределительном управлении заметили кое-какие морщинки на ткани повествования, а ты слишком неприятна, чтобы кто-то, кроме меня, пришел взглянуть.
— Да, — сказала она, — все хорошо. Это, наверное, неполадки на литшифровальной машине. Ирония накопилась на диалоговых инжекторах или еще что-нибудь.
Она нервничала, но по-прежнему не хотела обернуться и посмотреть мне в лицо.
— Уверена?
— Разумеется, уверена! Что я, по-твоему, собственную книгу не знаю? Боюсь, мне пора: надо погонять кое-какие реплики с замененным Аидом.
— Подожди!
Я схватила ее за руку выше локтя и развернула лицом к себе… совершенно незнакомого человека. Это была не Четверг-1–4. Женщина такого же цвета и сложения, в той же одежде и того же общего вида, но это была не она.
— Кто ты, черт побери, такая?
Она тяжело вздохнула и пожала плечами.
— Я… Я… персонаж-дублер.
— Это я вижу. Имя есть?
— Алиса-ПОС-24330,— покорно ответила она.
— Эти книги не подлежат ремонту еще много лет. Что ты здесь делаешь?
Она закусила губу, отвела глаза и неловко переступила с ноги на ногу.
— Если она узнает, что я призналась… ну, у нее характер.
— А у меня нет?
Она ничего не сказала. Я повернулась к Пезотказэну Бросту.
— Где она?
Он потер лицо, но промолчал. Похоже, я была единственной, кого Четверг-1–4 не запугала.
— Послушай, — сказала я Бросту, указывая на Алису-ПОС-24330,— она просто дублер и заменима, как телефонный номер. Ты присутствуешь в каждой книге и в случае чего теряешь гораздо больше. Либо ты говоришь со мной прямо здесь и сейчас, и это не идет дальше, либо мы отправляемся в беллетрицию и на тебя с большой высоты обрушиваются тридцать тонн первоклассного дерьма.
Брост поскреб в затылке.
— Она делает это время от времени. Она считает, что четырехтомник для нее слишком тесен.
Брост и эрзац-Четверг нервно переглянулись. Что-то еще происходило. Это была не просто подмена, чтобы Четверг-1–4 могла передохнуть.
— Лучше не запирайтесь, или узнаете, откуда у нее такой характер. Итак: куда она пошла?
Брост нервно озирался.
— Она вернулась в ярости. Сказала, что вы уволили ее под надуманным предлогом и что она хочет получить какую-то… существенную компенсацию.
— Какого рода компенсацию?
— Я не знаю.
— Если ты мне лжешь…
— Клянусь жизнью Большой Шиш…
— Я знаю, где она, — тихо произнесла эрзац-Четверг. — Какого черта! Когда она узнает, что я говорила с вами, мне все равно не жить. Она… в реальном мире!
