И дружинник побежал. Правда, сделать ему удалось только несколько шагов…
«Рекс» могнул хвостом. Данилу словно бревном по ногам долбанули. Удар был страшным. Дружинника приподняло над землей и унесло вперед метров на пять. Хорошо, что не по коленям пришелся удар стальным хвостом, а чуть ниже пятой точки. Кости вроде целы… Теперь надо подняться и снова бежать… Надо подняться…
Динозавр шагнул вперед, готовясь, наконец, сожрать безвольное биотопливо, которое теперь-то уж точно никуда не денется, разинул пасть… и замер, приняв отдаленную команду от того, кто наблюдал за охотой через видеокамеры обоих роботов. Железные рамки шамов, вживленные в черепа «Рексов», воистину творили чудеса дальней связи, позволяя даже слабому нейроманту в любой момент подключаться к управлению послушными машинами.
Био разочарованно захлопнул пасть, потом осторожно подцепил тело дружинника кончиком хвоста и слегка подбросил вверх. Человек был еще жив и среагировал правильно, приземлившись на четыре точки. И тут же получил новый удар слева. Подоспевший второй биоробот включился в игру – аккуратно схватил манипулятором полуживого дружинника и швырнул его своему стальному напарнику…
* * *
Закрыв глаза, нейромант покачивался в кресле. Его пальцы, казалось, жили отдельно от тела, вращая узкий кинжал наподобие пропеллера. Профессору, сидящему в кресле напротив, эта картина изрядно надоела. Делать было решительно нечего – все процессы запущены, до окончательной доводки «Аконкагуа» оставалось от силы четверть часа, и это время надо было куда-то деть.
– Позвольте полюбопытствовать, чем вы сейчас заняты? – осведомился он, с некоторым усилием придав голосу нейтральный тон.
– Играю в мяч, – равнодушно ответил Феб, не открывая глаз. – А что?
– Интересно? – уже с неприкрытым сарказмом спросил Кречетов.
– Вы даже не поверите насколько, – слабо усмехнулся нейромант, – Жду, когда с минуты на минуту появятся болельщики. Как там наш робот-гигант, готов к запуску?
– Практически да, – отозвался профессор. – В принципе, уже можно загружаться. На всякий случай я напомню основные принципы управления. В «Аконкагуа» только что загружен свежий человеческий мозг, подчиняющийся как мысленным командам, так и ручному управлению. В вашем случае все элементарно. Вы посылаете мысленный приказ – робот его выполняет. В случае каких-либо неполадок я всегда готов перейти на ручное…
– Да-да, профессор, – слегка поморщившись, перебил Кречетова нейромант, по-прежнему не открывая глаз. – Вы уже говорили об этом несколько раз, и я все прекрасно помню. Но вы правы, давайте потихоньку займем наши места внутри этой машины. Пора выдвигаться.
– Как выдвигаться? – слегка опешил Кречетов. – Прямо сейчас, сразу с ходу – на Кремль?
– Да нет, – усмехнулся Феб, открывая глаза. – Сперва надо протестировать нашего красавца. И сейчас для этого представился замечательный случай. Болельщики, наконец, появились.
– Не понимаю о чем вы, – поморщился Кречетов.
– Сейчас поймете, – сказал Феб, поднимаясь со своего кресла. – Уверен, наша прогулка покажется вам занятной. Идемте.
И, не оборачиваясь, направился к лестнице, ведущей вниз, на стадион, где уже стоял полностью готовый к использованию самый большой робот Последней Войны.
Профессор до хруста сжал кулаки, стараясь не дать эмоциям прорваться наружу. Он, убеленный сединами ученый с многолетним научным стажем и колоссальным военным опытом, вынужден подчиняться какому-то мальчишке, единственным достоинством которого является дар, полученный по наследству от отца!
«Впрочем, эмоции эмоциями – а дело делом, – подумал Кречетов, следуя за нейромантом. – Главное – наши цели совпадают, все остальное – мелочи». При этом на лбу профессора выступили мелкие бисеринки пота. В последнее время ему все чаще приходилось серьезно напрягаться, скрывая свои мысли. Каждый раз в присутствии Феба Кречетов представлял их в виде фраз на воображаемом экране – сверкающем, тяжелом, огромном… за которым ему до сих пор удавалось скрывать то, о чем он думал на самом деле.
* * *
«Рекс» в очередной раз подбросил в воздух безвольное человеческое тело, похожее на сломанную куклу. Второй робот принял подачу – достаточно мягко, чтобы стальной манипулятор не разорвал надвое хрупкую плоть, но в то же время с усилием, необходимым для того, чтобы поймать пас. Под стальными клещами что-то хрустнуло, похоже ребра.
«Хозяин будет недоволен», – промелькнула в бронированной башке мысль, не несущая какой-либо эмоциональной окраски. Миндалевидное тело, участок мозга, отвечающий за эмоции, был практически полностью заблокирован при пересадке – боевой машине не нужны переживания. Так что это была, скорее, констатация факта, мини-доклад, мгновенно поступивший тому, кто сейчас отдавал приказы «Рексу».
Ментальный ответ пришел незамедлительно.
«Все нормально, хорошая работа. Главное – пока что не убивать хомо. Остальное неважно».
Если бы робот мог улыбаться, сейчас бы он осклабился во всю пасть, густо усаженную мощными танталовыми зубами. Удовольствие, получаемое от похвалы хозяина, профессор Кречетов оставил роботу при перепрограммировании его мозга. А еще он оставил страх заслужить недовольство Феба. Пряник и кнут – отличная комбинация для того, чтобы держать в узде любого, даже самого опасного био Последней Войны.
Свой бросок робот рассчитал точно, согласно инструкциям Хозяина. Главное, не убить, остальное неважно. Широко размахнувшись манипулятором, «Рекс» плавно метнул напарнику пока что живую куклу. Хороший бросок, Хозяин будет доволен!
Правда, в конечной точке броска краем левой видеокамеры робот заметил какое-то движение. Но бросок был важнее. Если бы био не был занят выполнением задания, если бы пятью секундами назад он не получил похвалу от нейроманта, он, возможно, и повернулся бы, может, даже успел бы отреагировать. На страх совершить ошибку оказался сильнее искусственно приглушенного инстинкта самосохранения. Ведь главное для био – это воля Хозяина и его задание, остальное вторично.
В результате повернуться навстречу возможной опасности «Рекс» не успел. Пушка 2А72 выплюнула длинную очередь из восьми бронебойных снарядов, которая проломила стодвадцатимиллиметровую броню черепа боевого робота и в клочья разорвала живой мозг, напичканный электроникой и дополнительно снабженный металлической рамкой шамов. Но перед тем, как сознание робота схлопнулось до черной точки, он еще успел поймать последний ментальный сигнал Хозяина, преисполненный искреннего сожаления:
«Черт! Надо было полностью блокировать миндалевидное тело. Боевой машине вообще не нужны переживания…»
Увидев, как голова напарника по игре в живой мяч вдруг разлетелась на части, второй био, разинув пасть, бесстрашно ринулся к человеку, лежащему на земле. Ментальная команда хозяина была короткой: «Добить хомо!»
Этот «Рекс» прекрасно видел, как внезапно отъехал в сторону длинный барак и как из-под земли внезапно выросла громада неопознанного боевого робота с мощными манипуляторами и двумя пушками, размещенными на плечах по обеим сторонам от командирской башни. Новоявленный монстр был раза в четыре больше и намного мощнее «Рекса». Глупо тягаться роботу обслуги, пусть даже охранному, с полноценной боевой машиной. Но «Рекс» не рассуждал. Он действовал, ведь воля Хозяина превыше всего.
