Артем вспомнил: Японец еще при первой встрече угадал его мысли без специального шлема. Кажется, тогда он сказал, что это называется древним искусством харагэй – общением без слов.
– Ты тоже владеешь этим искусством, только пока не умеешь достаточно хорошо защищать свои мысли от других, – произнес Виктор, продолжая считывать размышления Артема словно текст с открытой книги. – Да и ни к чему оно без особой надобности – больно много энергии тратится на мыслеобмен.
И резко рванул рычаги управления.
Бегущий робот словно споткнулся. Потом развернулся почти на девяносто градусов и прыжками понесся к развалинам.
Артем успел одновременно и огорчиться («надо же, все кому не лень мои мысли читают!»), и удивиться («справа-то развалины вообще непроходимые, кучи кирпича и бетона. Пройдем ли?»).
– Пройдем, – хмыкнул Виктор. – Другого выхода у нас нет. Иначе на ровной местности «Рапторы» нас сто пудов догонят и порвут, как Тузик грелку.
Развалины по правую сторону тракта, проложенного «Аконкагуа 5А», действительно впечатляли. Не иначе в древности здесь еще один центр торговли был, про которые отец рассказывал. Мол, росли они до Последней Войны как грибы-мутанты после кислотного дождя, и все, что осталось от них, это лишь горы строительного мусора, поросшего сорной травой. Такие дома-гиганты рассыпались первыми, как ни странно, в отличие от еще более старых домов, у которых стены строили в три кирпича. И лазать по этим горам слежавшегося мусора было весьма опасно. За два столетия гидроизоляционный защитный слой многих бетонных конструкций превратился в пыль, а сохранившиеся плиты в основном представляли собой куски прессованного песка и щебня, рассыпавшиеся от незначительного толчка. Правда, часто встречались и развалины, которые Зона законсервировала для каких-то своих целей, непонятных человеку. Даже дома порой попадались – целые, прочные, практически неповрежденные. Но поди угадай, что перед тобой – «консерва» Зоны или же обычный строительный хлам, в который только ступи – и, считай, нога сломана.
Сталкеры говорили, что не любит Зона «новые» дома, типа таких центров торговли, а вот «старые» бережет. Такой необъяснимый эффект сожженных территорий, который не объяснишь никак, будь ты хоть семи пядей во лбу. И сейчас Виктор направлял робота как раз в сторону такой «новой» развалюхи – огромной кучи мусора высотой чуть поменьше спорткомплекса, оставшегося за спиной.
Оказалось, что Японец не ошибся в своих расчетах. Тонкие и длинные паучьи лапы «Коллектора» оказались будто бы специально приспособленными для лазания по неустойчивым и ненадежным поверхностям. Если проваливалась одна или две, остальные начинали отчаянно выправлять положение, причем автоматически, без дополнительного участия водителя.
– Похоже, я выкинул мозг, ответственный за логику, – отметил Виктор, ловко орудуя рычагами и педалями. – Инстинкты выживания у него, получается, встроенные. Или второй мозг где-то запрятан.
Поищи-ка его, парень, а то я тут покамест занят маленько.
Артем хотел было поинтересоваться, зачем нужно искать такой полезный элемент управления, который сам берет на себя существенную часть работы. Но не рискнул. Много вопросов в боевой обстановке чреваты одним ответом на все вопросы сразу – прикладом по шее от друга или пулей в лоб от врага. В бою есть лишь приказы старших, которые надо выполнять как можно быстрее. И только.
Но на приборной панели ничего похожего на контейнер для мозга больше не было, поэтому в промежутке между рывками «Коллектора» Артем рискнул отстегнуть ремень безопасности и шмыгнуть к большому люку в полу, расположенному сразу за его креслом.
Вопреки ожиданию, люк открывался довольно просто. Артем лишь дернул посильнее стальную ручку, утопленную в специальный паз, и тяжелый стальной прямоугольник неожиданно легко пошел вверх, словно был сделан не из металла, а из дерева, как крышка подвала в родном доме Артема.
Но второго мозга в «подвале» «Коллектора» не оказалось. Это был контейнер, аналогичный тому, в котором Артем с товарищами доехал до «Олимпийского». Правда, сейчас под брюхом бронированного «паука» пленников не было. Объемистый контейнер оказался доверху набит деревянными ящиками. На ближайшем из них было прикреплено какое-то непонятное металлическое устройство, которое в силу его непонятности Артем трогать не стал. Вместо этого он, с трудом сохраняя равновесие на качающемся полу, выдернул из-за пояса нож, подцепил им крышку соседнего ящика и рванул кверху изо всех сил, искренне надеясь, что надежный с виду нож не сломается от такого грубого обращения.
Нож не подвел, крышка отлетела в сторону.
Внутри ящика лежали две зеленые сумки, доверху чем-то набитые. Артем попробовал поднять одну. Тяжелая, зараза, кило десять, не меньше. Вытащишь, а потом Виктор заставит обратно запихивать. Логично? Вполне. Поэтому парень расстегнул замок, откинул клапан сумки – и вытащил оттуда прямоугольный брикет, завернутый в плотную бумагу серо-оливкового цвета. На двух боковых гранях брикета имелись желтые надписи, выполненные непонятными буквами: BLOCK DEMOLITION М2 (TETRYTOL) MUST BE DETONATED BY. CORPS OF ENGINEERS U.S. ARMY BLASTING CAP 1 BLIOCK = SIX 1/2 LB TNT BLOCK.
Чушь какая-то, в общем. В Крепости пацанов грамоте да счету учили, иначе вёшкинские торговцы враз надуют так, что мало не покажется. А здесь хоть знакомые буковицы и встречались, но эдаких слов Артем точно не знал. О чем и доложил Японцу ментально, просто передав мыслеобраз в виде картинки – зачем тратить время на объяснение, если учитель мысли читает что твою книгу? Бес с ней, с энергией, что тратится на такого рода общение. Если выживем, пожрать найдем что-нибудь, а сейчас каждая секунда дорога.
Реакция Виктора оказалась странной. Он даже скорость «Коллектора» немного снизил, хотя Артем ясно видел на экранах – «Рапторы» преследуют их вовсю. Проваливаются по грудь в рыхлый бетон, ревут, но все равно вытаскивают задние лапы и прут дальше, изо всех сил помогая себе передними.
«Немедленно положи все назад, но люк не закрывай, – пришел Артему мгновенный мысленный приказ. – Думаю, эта беда скоро нам понадобится в полном объеме. Сам давай обратно садись. А то, боюсь, еще чего найдешь».
Парень беспрекословно приказ выполнил, но, пристегнув ремень, от вопроса все же не удержался:
– Что это, учитель?
– Это тетритол, очень мощная взрывчатка, – пояснил Японец. – В мое время и в моем мире использовалась в основном для разрушения военных объектов противника. Правда, имеет одну очень неприятную особенность – при простреле пулей, нагреве или при очень сильных ударах имеет свойство взрываться без детонатора. Короче, сейчас мы с тобой едем на сухопутном брандере, который, как я понимаю, профессор приготовил для атаки на Кремль.
– Правильно, – кивнул Артем. – Получается, он за нами в погоню десяток «Рапторов» отправил, а сам со своей армией на Кремль двинуть собирается. Когда я у него в лаборатории на столе лежал, он говорил, что собирается взять его на рассвете. А что такое брандер?
