Он поставил полупустой стакан на стол.
— Знаешь что? Давай поймаем такси, и по дороге ты мне подробно все расскажешь. Может, что-то прояснится.
Коттен разгладила юбку на коленях. Придется все объяснить про Мотнис — то, что она никому не рассказывала, даже маме.
— Джон, — через силу произнесла она. — Я должна рассказать кое-что еще.
ЯЗЫК БЛИЗНЕЦОВ
Джон допил скотч, и Коттен заговорила:
— Надеюсь, у тебя широкие взгляды. Потому что если ты хоть на миг заподозришь, что я чокнутая, на этом все закончится. — Она осушила стакан и выдохнула. — Ладно, начали. У меня была сестра-близнец. К счастью, я родилась здоровой, но сестре повезло меньше. У нее был порок сердца, она умерла сразу после рождения. Одно из моих самых ранних воспоминаний — то, что у меня была воображаемая подружка по играм. Ее никто не видел, но для меня она была так же реальна, как ты сейчас. По ночам, особенно когда мне было страшно, она залезала ко мне через окно и трепетала под потолком, в углу спальни, и я успокаивалась. Иногда мы болтали, пока я не засыпала. Мы почти каждый день играли вместе. Я пыталась объяснить родителям, что она настоящая, но мама не обращала внимания, а папа посмеивался и иногда притворялся, что верит мне. Но никто не воспринимал меня всерьез. Она сказала, что она моя близняшка. Я звала ее Мотнис, хотя мою сестру так не называли. Это было частью нашего придуманного мира.
Коттен посмотрела на Джона. Заметив искренний интерес, она продолжила:
— У нас с Мотнис был собственный язык. Я его не придумывала — он просто существовал всегда, ну, словно я родилась двуязычной. Мама считала его тарабарщиной и в шутку называла «языком сестричек», раз уж я настаивала, что Мотнис — моя сестра. Ее поразило, что мне вообще известно о близняшке. Она клялась, что ничего не рассказывала. Думала, я слишком маленькая, чтобы понять. Я читала статьи о языке близнецов — по-научному это называется «идиоглоссия». Это явление действительно существует. Иногда близнецы выдумывают свой язык и общаются еще до того, как научатся говорить нормально. Ты о таком слышал?
— Конечно. Это явление неплохо изучено.
— Когда мне было года четыре, я заболела. Сначала стали болеть уши, и мама напоила меня аспирином. Но это была не просто боль в ухе, а простуда. Мне стало лучше, но через две недели я слегла. Когда меня осмотрел доктор, он обнаружил, что печень и селезенка увеличены. Он спросил, не давала ли мне мама аспирин от простуды. Она это подтвердила, и он заподозрил синдром Рейе
[17]
. Меня тут же увезли в детскую реанимацию. Потом мы узнали, что при синдроме Рейе каждая минута на счету — состояние очень быстро ухудшается. В общем, мы приехали в больницу, мне сделали анализ крови, поставили капельницу и поместили в отдельную палату. Через несколько часов диагноз подтвердился. Мне полегчало, и я смогла вернуться домой, но симптомы не исчезали еще несколько месяцев. Селезенка оставалась увеличенной, анализы показывали, что я все еще больна, но врачи не понимали, в чем дело. Однажды мама пошла к ящику для писем, а я поехала за ней на трехколесном велосипеде. Пока она забирала письма, я выехала на дорогу и чуть не попала под грузовик. Мама услышала визг тормозов, схватила меня и шлепнула. Она испугалась и сказала, чтобы я никогда больше не выходила на дорогу. В тот вечер, переодевая меня в пижаму, она увидела кровавые волдыри на коже — кровь выступила в форме ее ладони. Утром она снова отвезла меня к врачу, и он спросил, насколько сильно она меня ударила. Мама сказала, что достаточно, чтобы я запомнила, что нельзя выбегать на дорогу, но не так сильно, чтобы остались такие следы. Он осмотрел меня, видимо, хотел убедиться, что меня не бьют, но, конечно, синяков не было. Потом, примерно через неделю, мама стала купать меня и на этот раз обнаружила кровавые волдыри под мышками и на спине. Она позвала папу, чтобы он взглянул. Он рассказал, что мы днем играли, и он схватил меня под мышки и закружил в воздухе. Волдыри появились от его рук. Папа очень расстроился от мысли, что мог повредить мне, даже заплакал.
Коттен откашлялась, горло сжалось от растревоженных воспоминаний.
— На следующий день мы снова поехали к доктору. Он отправил нас в городок Боулинг-Грин, к специалистам, которые заподозрили лимфому или лейкемию. Мне назначили биопсию лимфатических узлов и костного мозга. К счастью, я была слишком мала и не понимала, насколько это серьезно. Помню, в ночь перед операцией была ужасная буря. Мама спала в кресле у моей кровати, и тут появилась Мотнис. Она зашептала мне, что все будет хорошо, и болезнь отступит. Еще она сказала, что пришла ко мне в последний раз. На следующий день мне сделали биопсию, и анализы оказались нормальными. Никаких признаков болезни. Я была абсолютно здорова.
— Замечательная история, — произнес Джон. Оставалось рассказать только одно. Она прикусила губу.
— Все симптомы заболевания исчезли — ушли, испарились, напрочь, полностью. Врачи не могли этого объяснить. Но я знала, что произошло. Мотнис забрала мою болезнь. Больше я не видела ее.
Коттен помолчала. Теперь нужно взорвать бомбу. Она выпрямилась на стуле.
— В это, наверное, будет сложнее всего поверить, Джон. Язык, на котором разговаривали мы с Мотнис, — тот же самый, на котором говорили Арчер и старая жрица, когда заявили, что я единственная.
* * *
Когда они устроились на веранде «Зеленой таверны», Джон сказал:
— Может быть, ваш с сестрой язык — это язык Небес. О нем часто упоминают. Он называется енохиан-ским. Некоторые считают, что это язык ангелов. Логично предположить, что Мотнис была ангелом.
— Ты же знаешь, я не верю ни в рай, ни в ад. Но, возможно, иногда духи умерших возвращаются и какое-то время живут рядом с нами. Или, может, моя сестра была просто частью меня, мы же однояйцевые близнецы, совершенно одинаковые. Или мама была права, и я в детстве много фантазировала, и Мотнис существовала лишь в моем воображении. — Она перевела дух и задала все тот же вопрос: — Но тем не менее, Джон, откуда Арчер и старая жрица знали наш «язык сестричек»? Как я вообще его вспомнила?
— Я не знаю.
— Думаешь, я сумасшедшая?
— Ну, не до такой степени, — улыбнулся он.
— И на том спасибо, — ответила она немного сердито. — Слегка с приветом, но не совсем чокнутая?
— Коттен, я считаю тебя умной и рассудительной, отнюдь не чокнутой. Ты сама во всем сомневаешься. Расслабься. Поверь в себя.
Она опустила глаза:
— Иногда это очень сложно. Джон откинулся назад.
— Каждый день вокруг нас происходят необъяснимые вещи. Некоторые называют их чудесами и видениями, другие — судьбой и удачей. Выбирай, что тебе нравится. Но не надо убеждать меня, что твоя сестра-близнец может оказаться ангелом. Ангелы — это моя специальность. Они в моей команде. — Джон замолчал и улыбнулся.
