Коттен и Джон прошли по мощеной дорожке и присоединились к гостям, собравшимся под балконом.
На балконе стоял мужчина в костюме крестоносца, с мечом на поясе. На груди у него был красный тампли-ерский крест.
— Добро пожаловать в поместье Росслин. Раздались восторженные аплодисменты.
— Это он, точно, — сказала Коттен. — Я видела его лицо в наших сюжетах о науке.
— Мы подготовили чудесный вечер с угощением и развлечениями, — продолжал хозяин. — Пока не подали ужин, гуляйте и наслаждайтесь прекрасным звездным небом. Думаю, вы все согласитесь с тем, что Луизиана — это божественное место.
Снова раздался гром аплодисментов, Синклер помахал гостям и исчез в доме.
— Вид у него не такой уж зловещий, — заметила Коттен.
— Помнишь историю о волке в овечьей шкуре? Они наблюдали, как толпа гостей редеет.
— А теперь что? — спросила Коттен.
— Пришло время обыскать особняк.
— С ума сошел? Как?
— Так, как они совсем не ожидают. Просто войдем парадную дверь.
«И ДАМ ДВУМ СВИДЕТЕЛЯМ МОИМ». Откр., 11:3
НА САМОМ ВИДУ
Джон постучал медным дверным молотком, а Коттен нажала кнопку звонка.
— Готова? Она кивнула.
Дверь отворилась, и Коттен начала:
— Говорила тебе, нам нужен мобильник, ведь у нас ребенок. Пейджера не…
Она повернулась и посмотрела на человека, стоящего в дверях. Он был высокий, лысеющий, во фраке с белой бабочкой.
— Добрый вечер, — произнес он. Дворецкий, решила она, и мысленно назвала его Дживсом, потому что он был похож на мультяшный логотип популярной поисковой системы в Интернете.
— Ужин подадут в девять, — сказал Дживс. — До этого доктор Синклер не принимает гостей.
— Нет-нет, — воскликнула Коттен. — Нам нужно позвонить. Няня только что прислала сообщение на пейджер.
— Малыш заболел, — добавил Джон. — Жена нервничает. Это наш первый ребенок, и мы его впервые оставили с няней.
Коттен откинула волосы назад и заявила Джону:
— Я тебе говорила, не нужно было приходить. — Она повернулась к дворецкому. — Можно нам позвонить? Прошу вас.
Помедлив, Дживс шагнул в сторону, освобождая проход, и жестом пригласил их.
— Спасибо, — поблагодарила Коттен.
Они прошли за дворецким через мраморный холл мимо двойной спиральной лестницы.
— Сюда, — указал Дживс.
Он проводил их в кабинет: панели из темного дерева, большой письменный стол на резных ножках, кожаное кресло с высокой спинкой, несколько стульев, столиков и книжные полки от пола до потолка, забитые сотнями книг. Плотные шторы скрывали французские окна.
Дворецкий зажег лампу у телефона на письменном столе.
— Мы очень благодарны, — сказал Джон. Дживс прошел через комнату и остановился в дверях.
Коттен взяла беспроводной телефон и набрала номер, не нажимая кнопку вызова. Прижала трубку к уху, подождала и закатила глаза.
— Занято.
— Должно быть, няня сидит в Интернете, — предположил Джон, глядя на дворецкого. — У нас до сих пор старый добрый модем.
— Будь твоя воля, мы бы и без электричества жили, — холодно произнесла Коттен и облокотилась на стол. — Вы не возражаете, если мы подождем и позвоним еще раз?
Джон сел в кожаное вертящееся кресло.
— Мы не хотим вас задерживать, — сказал он дворецкому. — Как только дозвонимся, сами найдем выход.
Дживс опустил голову, словно размышляя, как лучше поступить.
— Хорошо, — нерешительно произнес он. — Найдете дорогу?
— Конечно. И большое вам спасибо. — Коттен благодарно улыбнулась. Когда дверь закрылась, она произнесла: — Черт, я думала, он так и не оставит нас.
Джон распахнул дверь:
— Давай начнем со второго этажа. Внизу будет много народу.
Они выскользнули из кабинета и прокрались по лестнице. Коттен замирала от каждого звука.
Первые три двери вели в спальни, четвертая — в кабинет с домашним кинотеатром во всю стену — плазменным телевизором, ДВД-проигрывателем и колонками.
— Ничего себе, — заметила Коттен.
Также в комнате стоял компьютер — видимо, для удобства гостей, чтобы они могли выходить в Интернет или проверять почту.
Девушка подошла к окну, отдернула прозрачную штору и выглянула на улицу.
— Значит, вот такие богатства достаются тем, кто продал душу. — Она повернулась к Джону. — А что мы вообще ищем?
— Надеюсь, поймем, когда увидим, — покачал головой Джон.
Они осмотрели еще несколько роскошных спален, но там ничего не оказалось. Коттен представила, как Януччи сидел ночью на одной из этих кроватей и обдумывал свои действия.
В конце коридора оказалась небольшая дверь.
— Кладовка? — предположила Коттен.
— Возможно.
Зв дверью обнаружилась крошечная аппаратная с проектором на высокой подставке. Объектив был направлен через квадратное окошко в просторный зал для видеоконференций. Возле проектора стояла аудиоаппаратура и еще какая-то электроника. Из зала доносились приглушенные голоса.
Джон и Коттен протиснулись мимо проектора и стоек с оборудованием и выглянули в окошко. В центре зала Коттен увидела полированный стол из темного дерева, вокруг него — десять высоких стульев. Сидели всего двое — Синклер и какой-то незнакомец. На противоположной стене светилось семь экранов, с каждого смотрело лицо.
— Боже мой, — тихо произнесла Коттен. — Я знаю этих людей. Это те, из списка Торнтона!
— Хранители, семь голов. И еще двое — девять из десяти рогов, — прошептал Джон, кивая на Синклера и второго человека за столом. — Почти вся банда.
— Кого не хватает?
— Не знаю.
Синклер говорил с Гирхартом, но звукоизоляция в аппаратной не позволяла слышать их беседу.
Джон заметил ручку в стене и надпись: «вывод звука». Он стал медленно поворачивать ее, и голоса зазвучали громче.
Говорил Синклер:
— Добро пожаловать, джентльмены. Вы все знаете моего помощника, Бена Гирхарта.
Коттен подскочила. Гирхарт… Гирхарт… Она пихнула Джона.
— Бен Гирхарт — это имя на визитке, которую тогда в «Вискайе» получил Роберт Уингейт. Черт, да этот человек — правая рука Синклера. — Слова не поспевали за ее мыслями. — Уингейт тоже в этом замешан.
Она закрыла глаза. Теории Джона о Боге и дьяволе были зловещими, но далекими, нереальными. Она не могла представить битву Люцифера с Господом, разве что в другом мире или на телеэкране. Но тут замешан кандидат в президенты… События из туманного царства вымыслов превратились в слепящую реальность. Все становилось… слишком настоящим.
