— Извини, я ненадолго. — Майкл подбежал к группе разодетых в белое «Gatinois chasseurs». Заметно было, что приказы кого-то расстроили, а кого-то насмешили, но в целом актеры выглядели взволнованными приближающимся началом битвы.
Появилась миссис Уотерстон в сопровождении человека в офицерской форме, несущего за ней перо, бутылочку чернил и дощечку, которая, видимо, в колониальные времена служила пюпитром.
— Кто еще желает участвовать в битве? Последняя возможность, подходите! — громовым голосом объявляла она.
Я наблюдала, как несколько человек, включая кузена Хораса, записались в войска, и миссис Уотерстон приказала им идти к миссис Транш — получать обмундирование.
«Хорошая возможность разделить наконец увлечение Майкла», — подумала я и ринулась вперед.
— Если вам не хватает пушечного мяса — я к вашим услугам!
— Это ты, Мэг? — произнесла миссис Уотерстон так, будто не видела меня сто лет. — Очень жаль, но, понимаешь, в те времена женщины не участвовали в сражениях. Мы не можем себе это позволить.
Она сладко улыбнулась и стала высматривать волонтеров-мужчин.
Я чуть не заспорила, потому что собственными глазами видела женщин-актрис, постоянных участниц подобных постановок. Но потом испугалась, что миссис Уотерстон о них не знает, а узнав, попытается немедленно выгнать. Не хотелось причинять людям неприятности.
— Ты можешь наблюдать за битвой со стороны, — добавила миссис Уотерстон, заметив, что я все еще здесь. — Вместе с другим обслуживающим персоналом.
30
Обслуживающим персоналом?!
«Она — мать Майкла, — повторяла я, заставляя себя разжать кулаки, загнать обратно несколько едких замечаний и спокойно повернуться и уйти. — Ты ведь не хочешь поругаться с матерью Майкла? И хоть мысль пристукнуть ее невероятно соблазнительна, лучше не поддаваться. Полиция рыщет неподалеку, да и Майкл расстроится».
Я покосилась на болтавшего с товарищами Майкла. Тот явно не слышал последних слов своей мамочки. Возможно, она вовсе не собиралась меня обижать.
Майкл заметил, что я на него смотрю, сказал что-то друзьям и подбежал ко мне.
— Что-то случилось?
— Хорошо, что вы наконец-то арестовали убийцу, — говорила в это время полицейскому миссис Уотерстон.
— Если бы убийцу, — пробормотала я.
— Она не со зла, — пытался оправдать миссис Уотерстон Майкл. — Она так занята своим праздником, что даже не задумывается, виновен Фолк на самом деле или нет.
— Знаю. Слушай, мне пора обратно в павильон, а тебе — на репетицию. Увидимся на поле боя.
— Мэг, ты точно…
— Майкл! — позвала миссис Уотерстон. — Почему ты еще тут? Мы готовимся к репетиции!
— Да, мне надо бежать, — согласился со мной Майкл. — Потом договорим.
Я кивнула и пошла к себе.
Ярмарка должна была работать еще около часа, я шла через ряды на автопилоте и отмахивалась от желающих узнать что-то о Фолке, отговариваясь тем, что спешу. Утешало то, что праздничные приключения меня не разорили. Эйлин и Аманда поработали в павильоне в мое отсутствие, и поработали неплохо. Я настолько устала, что даже не смогла подсчитать, сколько это — неплохо, но чувствовала, что в выходные поставлю свой личный рекорд, даже если не продам ничего в воскресенье. Собственно, и продавать-то уже было нечего. А еще я получила целый список заказов, что означало хорошую прибыль в обычно вялые зимние месяцы. Правда, большинство заказов было на кованых фламинго. Я решила расстроиться из-за этого попозже, чтобы сейчас вволю пострадать из-за ареста Фолка.
После закрытия ярмарки я решила заглянуть к родителям. Вероятно, я пропущу начало штурма, но искать меня никто не будет, а передышка мне просто необходима.
Передышка от биотуалетов. Передышка от вопросов, которыми меня забрасывают все, кому не лень. И от канонады, которая теперь грохотала беспрестанно — с тех пор как артиллеристы подтвердили алиби миссис Уотерстон, они лишились возможности проделывать свой трюк с магнитофоном. Даже на таком расстоянии у меня разболелась голова. Или это волнение виновато? Кстати, вряд ли наша договоренность на несколько часов спокойного сна теперь имеет хоть какую-то силу.
На полдороге я врезалась в своего племянника Эрика.
— Мэг! — Лицо парнишки просветлело. Приятно видеть, что тебе хоть кто-то рад, только почему он так взволнован?
— Что случилось?
— Утка опять заупрямилась, — пожаловался Эрик. — Села и сидит. Придумай что-нибудь.
— Заупрямилась? — переспросила я. Эрикова Утка была веселым, беспечальным существом, преданно следовавшим за ним повсюду — прямо как собака. Что с ней могло случиться и что мне делать по этому поводу — покрякать, чтобы уговорить ее стронуться с места?
— Заупрямилась, — подтвердил Эрик. — Сидит на яйцах. Можешь помочь?
Еще понятнее.
— А почему я должна помогать Утке?
— Она все время откладывает яйца в неположенных местах, и люди их разбивают или прогоняют ее прочь. Может, если мы перенесем яйца в тихое место, ей там понравится, и она их все-таки высидит?
— Хорошо, давай попробуем.
Увидев Утку, я поняла, что Эрик имел в виду, говоря о неположенных местах. Птица сидела на крыше отцовского автомобиля. Из-за ярмарки отец не ездил на машине целый день — нет, уже два дня. И Утка отложила как раз два яйца. Разумеется, отец мог не пользоваться машиной до конца праздников, но даже такой любитель птиц, как он, не в состоянии жить без транспорта, пока не вылупятся птенцы. Если птенцы вообще появятся — насколько мы знали, Утка была единственной уткой на много миль вокруг.
Я приказала Эрику принести для Утки какое-нибудь лакомство, а сама обдумала ситуацию. Решение пришло внезапно — меня как молнией ударило. Я несколько раз обдумала свою идею и не нашла в ней ни единого изъяна.
Эрик принес угощение. Нам удалось подманить Утку, и она отошла достаточно далеко от яиц, чтобы я смогла их взять. Утке это не понравилось, она закрякала и начала наскакивать на меня, угрожающе вытягивая клюв. Но стоило Эрику забрать у меня яйца, как она тут же успокоилась.
— Эрик, — сказала я, — как далеко ты сможешь увести Утку?
— Она ходит за мной куда угодно, — похвалился он. — Ну, во всяком случае, когда не сидит на яйцах.
— Прекрасно. Ты знаешь тех людей, которые палят из пушки, ну, на поле боя?
Я проводила взглядом Эрика, который шел по дороге с утиными яйцами в руках, Утка неотступно следовала за ним. Если только ему удастся подложить яйца на ствол пушки, у нас будет еще одна спокойная ночь.
А артиллерийский расчет будет истово заботиться об Утке.
Могут, правда, перекормить, но, с другой стороны, Эрик и папа делают это постоянно.
