— Это не так просто, господин капитан, люди понимают, что «блицкриг», как сейчас говорят, превращается в «сицкриг», и настроения масс зависят не от коллаборационистов и от нас, а от успехов на фронте.
— На днях вступает в силу приказ под кодовым названием «Ночь и туман», согласно ему, мы можем явиться в любой дом, в любое время, произвести обыск, арестовать, направить в тюрьму, концлагерь, допросить «с пристрастием» любого гражданина! Согласно распоряжению, с семнадцати часов следует закрывать все бистро, кафе, рестораны, кино, театры, прекращать работу метро. До шести утра—хождение по городу только по пропускам.
— Вы знаете французов, господин капитан, надо понимать их возмущение!
— Осадное положение вызвано тем, что девятого октября наш агент Андриас Фолнер — вы его знаете, его кличка Пат — проник в одну из групп Сопротивления и уверил этих дураков, что поддерживает регулярную связь с Лондоном. Так ему удалось войти в доверие и раздобыть списки организации. А когда его заподозрили в предательстве, было уже поздно. Пришлось арестовать ряд лиц и, как сами понимаете, сосредоточить внимание на ширящемся Сопротивлении!
Последнее слово Блайхер, глядя в глаза, отчеканил по буквам... и рот его напоминал защелкивающийся капкан...
После небольшой паузы спросил:
— Что скажете? Принимаете мое предложение? Или боитесь? Ха! Ха! Не отвечайте сразу. Подумайте... Мы поможем...
—Вопрос не простой, господин капитан. Понимаю: каждый шпион жертвует своим достоинством, идет на компромисс с совестью, но он должен помнить слова мудрого Конфуция: «Благородный муж знает долг, а низкий человек знает выгоду». Долг перед отечеством, перед высокой идеей, которую исповедует...
— Дорогой господин Вольдемар! Ваша Родина порабощена! Мы, немцы, даем русскому народу шанс сбросить с шеи иудейско-грузинское ярмо. К сожалению, вышколенные рабы послушно идут под огонь наших пушек и пулеметов и гибнут десятками и сотнями тысяч! В своем пресмыкании они докатились до того, что если бы грузин Сталин приказал собраться на площади с веревками на шее для повешения, каждый русский заглянул бы еще к соседу — не саботирует ли он, — чтобы потом, с сознанием выполненного долга, зашагать на смерть... Поймите, что мы даем сделать выбор им и всему цивилизованному миру: либо поставить на колени, а в крайнем случае уничтожить стремящийся к мировому господству так называемый «избранный народ», либо ему подчиниться, стать их гоями, послушным стадом!..
— Мне кажется, что национал-социалисты, подобно иудеям, тоже хотят стать избранным народом! Поэтому и считают русских низшей расой! История свидетельствует о другом!..
Поняв, что так рассуждая, может потерять сотрудника, Блайхер пошел на попятную:
— Чтобы объединить народ и поднять на тотальную войну, надо ему помахать «избранностью», как быку красным плащом. Ха! Ха! Войны родов, племен, кланов, народов, рас — завоевательные, религиозные, классовые—за престолонаследие, независимость, за торговые пути и так далее в старину провоцировали жрецы, чародеи, волхвы, маги, кудесники, потом цари, первосвященники, феодалы, князья, иногда фанатики, завоевавшие доверие масс, или проходимцы, выдвинутые темными силами, авантюристы, как, скажем, Ленин, Троцкий, Сталин и его темная банда... В отличие от последних, есть великие завоеватели, которые, стремясь к добру, духовному единству, создают могучие империи, объединяют огромные территории, заботятся о благосостоянии народов, ведут борьбу со злом. Так ныне поступает и наш фюрер! А разъединение народов, о чем так хлопочут большевики, несет смуту, болезнь духа, неурядицы, разруху, голод и прочие беды. Недаром пословица говорит: «Разъединяй и властвуй»!.. — Немец снова захлопнул свой «капкан» и пытливо на меня уставился. Я молчал.
— А сейчас подумайте над моим предложением и завтра- послезавтра дайте ответ. И еще раз подчеркиваю—мое искреннее желание уберечь увлекшихся белоэмигрантов от ложного шага!
На том мы расстались.
5
Выйдя из ворот, я зашагал, размышляя о случившемся: «Прежде всего надо предупредить Ваньку Каткова и Рощина, срочно связаться с Жераром и Павлом Ивановичем, которым может грозить арест либо попасть "под колпак", если Блайхеру удастся расколоть Лили Каре. А главное — не навести абвер на их след! За мной в ближайшие часы могут установить наблюдение, а могут и сразу. Проверим!» — И, свернув в переулок, кинулся к ближайшему дому, взбежал по ступенькам к двери и спрятался за выступом.
Прошла минута, другая... мимо протащилась старуха, меня не заметив. Напряжение спадало... Заметив вдали безлюдного переулка вывеску с надписью «Кафе», зашагал к нему. Сидящая за стойкой моложавая женщина, любезно улыбнувшись, спросила:
— Что-нибудь покрепче, кофе, поесть?
— Чашечку кофе и... коньяка, — указательным и большим пальцем показал, что порция должна быть солидной. И тут же спросил, где у них телефон.
Набрав номер и услыхав знакомый голос Жерара: «Алло! Алло!», — повесил трубку, заключив: «Дома! Голос вроде напряженный. Надо проверить!»
Часа через полтора, надвинув на нос шляпу и подняв воротник, я с опаской прошелся раз-другой мимо дома Жерара. Потом, дождавшись, когда кругом не было прохожих, перемахнул через калитку и направился к черному ходу. Дверь оказалась незапертой. Вошел, прислушался. Тишина! Но вот хлопнула кухонная дверь и кто-то открыл кран. Зажурчала вода. «Все в порядке. Засады нет!» — и, постучав, спросил:
— Можно войти?
— Ой!.. Как вы меня напугали, Вольдемар! — отпрянула было от посудомойки, запахивая коротенький халат, хозяйка.
— В наказание за то, что не запираете дверь, — улыбнулся я. — У вас все в порядке?
— Ро! К нам гость, — приоткрывая дверь в столовую, крикнула Жени.
В проеме появилась высокая фигура хозяина. Удивленно подняв брови и расширив руки, он спросил:
— Ты как сюда попал? Случилось что?
— Арестованы Арман, Лили и не знаю еще кто. Пришел предупредить. Тебе что-нибудь известно?
—Месье Поль, идите сюда! Послушайте, что говорит месье Вольдемар! Ежень, свари нам кофе и тоже послушай!
Вскоре мы сидели вчетвером, и я рассказывал, что видел и слышал в вилле «Приере» на Сен-Жермен-ан-Лэ.
— Если Лили Каре живет в таких условиях, это значит, что она уже кого-то предала и, надо полагать, ей придется, в зависимости от обстоятельств, предавать и дальше, — заметил Жерар.
Мужчины кивнули головами, и только Жени, окинув их скептическим взглядом, покачала головой:
— Вы не знаете женщин!
— Дело не в этом. Думается, что ликвидировать «Интералие» полностью немцам невыгодно. Не такие уж они дураки: им нужны связи. И не столько с другими организациями вроде «Русского сопротивления», а с Интеллидженс сервис, со Вторым и Пятым бюро, с «Двуйкой», «Сарданапалом» из Марселя и, разумеется, с советской разведкой!..
