— Нет, другой, — ответил Фалькон, качая головой.
— Лусия не похожа на заботливую мать.
— Так что, по-твоему, здесь произошло? — спросил Фалькон.
— В доме так и веет отчаянием. Можно поверить, что Вега решил покончить с собой и был вынужден убить жену, чтобы избавить ее от страданий.
— А зачем сворачивать ей челюсть?
— Чтобы она отключилась.
— Для чего такая жестокость? Наглотавшись всех этих таблеток, она скорее всего и без того была в отключке, — не согласился Фалькон.
— Возможно, он ударил жену, пытаясь пробудить в себе ярость и желание убивать.
— А может быть, она услышала звуки предсмертной агонии мужа и застала убийцу врасплох. И с ней пришлось расправиться, — сказал Фалькон.
— Где блокнот, в котором сеньор Вега написал записку?
— Хороший вопрос. Его не нашли. Но он мог написать и на старом клочке бумаги, завалявшемся в кармане халата.
— Кто купил очиститель для труб?
— Горничная не покупала, — ответил Фалькон.
— Известно, когда его купили?
— Нет. И если он куплен в супермаркете, проследить покупку вряд ли удастся.
— Похоже, в ту ночь сеньора Вега, как обычно, была одна и решила себя побаловать. Она много времени проводила в одиночестве и по части баловства была большой мастер.
— Душевная болезнь обрекает человека на одиночество, — назидательно произнес Фалькон.
— У нее была коробка любимых видеокассет и компакт-дисков. Все про любовь. Один диск еще торчит в проигрывателе. Позвонила соседка, значит, за ребенком присмотрят. Никаких обязательств. Когда муж вернулся домой?
— Говорят, он обычно приезжал довольно поздно… около полуночи.
— Все сходится: в дом, где тебя не ждут, возвращаться не торопятся, — сказала Феррера. — Сеньора Вега, вероятно, услышала звук подъезжающей машины… нет, не за этими окнами. Значит, она услышала, как муж заходит в дом из гаража. Остановила фильм и побежала наверх, оставив тапочки. Потом Вега лег рядом с ней…
— Откуда ты знаешь, что он лег? На снимках подушка не смята.
— Но покрывало и одеяла откинуты… Выходит, он собирался ложиться…
— И что-то его отвлекло.
— Нельзя ли узнать в телефонной компании, не звонил ли кто-то еще после соседки?
— Можешь заняться этим, когда вернемся.
— На фотографиях с места преступления есть еще одна странность: часы на руке мертвеца надеты циферблатом наружу, но, судя по фотографиям сеньора Веги, что я видела в доме, он всегда носил их циферблатом внутрь.
— И что из этого следует?
— Они перевернулись, пока он бился перед смертью или боролся с убийцей, — сказала Феррера. — Или соскочили с руки и были надеты обратно тем, кто не знал, как их носит Вега.
— Зачем кому-то это делать?
— Ну… если они соскользнули во время борьбы с убийцей, который хотел инсценировать самоубийство, то понятно — зачем.
— Какой у них ремешок?
— Не ремешок, металлический браслет, он легко может расстегнуться во время борьбы и так же легко переворачивается, так что…
— Поздравляю, Феррера! Отличные наблюдения, — сказал Фалькон. — Может быть, они и не помогут поймать убийцу, зато указывают на странные обстоятельства на месте преступления. Теперь нам всего лишь остается найти неопровержимое доказательство, которое убедит судебного следователя Кальдерона, что нужно заводить дело. Известно, что сеньор Вега сжигал в саду разные бумаги. О чем это тебе говорит?
— Он избавлялся от документов, готовился к чему-то.
— Это были личные бумаги, письма и фотографии, они его сильно расстраивали.
— Значит, он не хотел, чтобы их нашли. Раньше прятал, а теперь…
— Если бы ты на месте сеньора Веги захотела что-то спрятать, куда бы ты это положила?
— Здесь, в доме: либо в кабинете, либо в мясницкой комнате.
— Кабинет я обыскал, — сказал Фалькон.
Они пошли в комнату за кухней. Феррера включила резкий неоновый свет. Фалькон обошел деревянный разделочный стол, натягивая резиновые перчатки. Они открыли первый холодильник, и Фалькон начал выкладывать куски мяса. Когда все было вынуто, Феррера нырнула в темные морозные недра с фонариком в зубах и с широким ножом — отскребать лед. В дальнем углу второго холодильника нашлось то, что они искали. Пластиковая упаковка, вмороженная в лед. Феррера достала ее. Они вернули мясо на место.
Упаковка оказалась пакетом для замораживания продуктов, перетянутым проволокой. Внутри — аргентинский паспорт, выданный в мае 2000 года в Буэнос-Айресе на имя Эмилио Круса. Лицо Рафаэля Веги на фотографии украшали старомодные очки в тяжелой оправе. Еще в пакете лежал ключ без бирки.
— Что бы это значило? — удивился Фалькон. — Запасной выход в другую жизнь?
— Если у него был запасной выход в жизнь Эмилио Круса, — заметила Феррера, — то неизвестно, не сбежал ли он и в жизнь Рафаэля Веги?
— Проверим удостоверение личности Веги в учреждении, где его выдали, — сказал Фалькон.
8
Четверг, 25 июля 2002 года
В кабинете Консуэло Хименес Фалькон и Феррера просмотрели старые фотографии, принадлежавшие Раулю Хименесу, отбирая те, где были запечатлены Пабло Ортега и Рафаэль Вега или оба они вместе. Потом направились в старый город, в клинику доктора Родригеса, расположенную в районе отеля «Нервийон». По дороге Фалькону позвонил судебный медик; вскрытие закончено, сказал он, и оба тела готовы для опознания. Феррера позвонила Кармен Ортис и попросила подготовиться к поездке в Институт судебной медицины.
Доктор Родригес опаздывал. Фалькон ждал его, читая «Эль Пайс». Он просмотрел фотографии шести марокканцев, утонувших на побережье в Тарифе. Жертвы очередной неудачной попытки пробраться в Европу. Его взгляд задержался на заголовке: «Суд над Слободаном Милошевичем в Международном трибунале в Гааге». Под заголовком шел набранный курсивом текст: с первых чисел июля 2002 года начал свою работу Международный уголовный суд, устав которого Америка подписать отказалась. Американские власти сделали несколько попыток убедить правительства стран, подписавших устав, выступить с заявлениями, что они не станут возбуждать в МУС дел против американских граждан. Приводился список стран, дрогнувших под напором Америки. Дальше прочитать Фалькон не успел: сестра позвала его в кабинет доктора Родригеса.
Доктору было под сорок. Изучая документы Фалькона, он вытирал руки бумажным полотенцем. Они сели. Фалькон рассказал про смерть сеньора Веги. Доктор открыл в компьютере его файл.
— Пятого июля этого года у вас была назначена встреча с сеньором Вегой, — сказал Фалькон. — Насколько я могу судить, больше вы не виделись.
