— В первый день расследования машина с крадеными номерами в открытую преследовала меня до дома. На второй день я нашел фотографию бывшей жены, приколотую к доске над столом в моем доме, булавка была воткнута в горло.
— Похоже, русские все про вас знают, инспектор, — заметил Элвира. — Вы что-нибудь предприняли?
— Пока нет. Думаю, цель угроз — оказать давление лично на меня, — сказал Фалькон. — Если бы угрозы касались только моей бывшей жены, я бы волновался за нее, но они использовали и Надю, и детей Консуэло Хименес, так что пытаются запугать именно меня, чтобы я оставил дело Веги.
— А у вас не возникает желания переключиться на другое дело?
— Если вы хотите знать, возьму ли я на себя ответственность оставить всю свою маленькую группу заниматься только делом Веги, то да, возьму.
— Просто из любопытства: скажите, вы исключили сеньору Хименес из числа подозреваемых?
— У нас вообще нет подозреваемых, свидетелей и мотива.
— И еще… по Пабло Ортеге. Насколько я понял, вы возили к нему психолога, намереваясь попытаться помочь его сыну. Затем она поехала с вами в тюрьму. Есть ли связь между этим делом и смертью супругов Вега?
Молчание. Фалькон ерзал на стуле.
— Старший инспектор?
— Я не знаю.
— Но вы считаете… что все же есть?
— Этим еще нужно заниматься, — сказал Фалькон. — Мне нужно время.
— Мы не сомневаемся в ваших способностях и поддерживаем ваши стремления, — заявил Элвира. — Покуда вы не делаете ничего, дискредитирующего группу. Я свяжусь с полицией в Малаге и договорюсь, чтобы за сестрой и детьми сеньоры Хименес присмотрели.
Фалькон спускался в свой кабинет, в голове засело одно из замечаний Элвиры: «Русские все про вас знают». Откуда?
— Ты нашла мобильный телефон Пабло Ортеги? — спросил Фалькон Кристину Ферреру по пути в кабинет.
— Да. Как раз проверяю номера, — сказала она. — Похоже, городским телефоном он пользовался только отвечая на звонки. Звонить предпочитал по мобильному.
— Я хочу знать, с кем он говорил в последние часы перед смертью, — сказал Фалькон.
— А как же ключ из холодильника? — спросил из-за своего стола Рамирес.
— Ключом она может заняться потом, — распорядился Фалькон. — Что с документами Веги?
— На это нужно время. Не хватает людей, все в отпусках. Пока проверили компьютерные данные, теперь занимаются списками, которые велись вручную.
— Аргентинцы тоже? — спросил Фалькон, набирая номер Карлоса Васкеса.
— Да, — ответил Рамирес, входя в кабинет Фалькона. — Запрос переслали в Буэнос-Айрес.
Фалькон показал ему фотографию Нади Кузьмичевой. Рамирес стукнул кулаком в стену.
— Кто-то вручил конверт со снимком Консуэло Хименес в баре. Попросили отдать мне. — Фалькон поднял палец, прося помолчать. — У меня вопрос по служебным машинам «Вега Конструксьонс», — сказал он в трубку.
— Их уже давно нет, — ответил Васкес. — Рафаэль распорядился — никаких служебных машин. Все пользовались своими, расходы возмещали.
— Но, может быть, есть грузовые машины, которые служащие могли использовать для работы?
— Нет. Раньше в «Вега Конструксьонс» было много машин и оборудования, но в итоге их стало слишком накладно содержать. Так что несколько лет назад Рафаэль оставил только самое необходимое оборудование, избавился от всех машин и все, что нужно, брал в аренду. Прорабы, архитекторы — все ездили на своих машинах.
— А у самого сеньора Веги была старая машина для разъездов по стройкам?
— Я о такой не знаю.
Фалькон закончил разговор.
— Консуэло Хименес, — с ухмылкой протянул Рамирес.
— Хосе Луис, не начинай, — буркнул Фалькон, пытаясь дозвониться до офиса «Вега Конструк-сьонс».
— Зачем Кристина занимается Пабло Ортегой, если мы знаем, что произошло? — спросил Рамирес.
— Считай это интуицией, — ответил Фалькон. — Скажи-ка лучше, кто из управления мог бы рассказать о подробностях моей жизни русским?
Он попросил к телефону администратора здания, тот подтвердил, что на стоянке держали только личные машины сотрудников, а у сеньора Веги была одна машина, раньше «мерседес», а теперь — «ягуар». Фалькон дал отбой, рассказал Рамиресу об угрозах, поступивших за время расследования, и повторил слова Элвиры: «Русские все про вас знают».
— Почему ты думаешь, что это обязательно кто-то из управления? За тобой следили с первого дня. Кто угодно мог перехватывать твои мобильные звонки. Твоя история известна каждому в Севилье.
Фалькон с Рамиресом принялись обзванивать севильские стоянки и спрашивать, нет ли среди клиентов Рафаэля Веги или Эмилио Круса. Полчаса спустя на стоянке отеля «Пласа де Армас» на улице Маркес-де-Парадас подтвердили, что за Рафаэлем Вегой закреплено место на год и платил он наличными.
На стоянку они поехали вместе. Рамирес переключил радиоприемник с новостей и потока интервью с местными жителями о лесном пожаре в окрестностях Альмонастер-ла-Реаль. Салон заполнил печальный голос Алехандро Санса.
— Хосе Луис, есть что-нибудь новое о здоровье дочки? — спросил Фалькон.
— Анализы займут больше времени, чем думали врачи, — ответил Рамирес и сменил тему: — Автостоянка — отличный способ спешно слинять из города.
— И никто не заметит, — подхватил Фалькон. — Пока не попадешься на светофоре в Эль-Торнео.
— Как ты узнал про машину?
— Консуэло как-то видела его в городе, — сказал Фалькон. — Ты знаешь адвоката Ранса Косту?
— Он не входит в число адвокатов по уголовным делам.
— Попробуй назначить встречу с ним на сегодня до обеда, — попросил Фалькон. — Это адвокат Пабло Ортеги.
Рамирес набрал номер. Офис Ранса Косты находился на другом берегу реки, в Триане. Коста сказал, что этим утром сможет выделить им пять-десять минут в любой момент.
Они остановились на улице Маркес-де-Парадас, прихватили пакеты для улик и резиновые перчатки и пошли по съезду в подземный гараж. Сторож отвел их к машине — это был старый синий дизель «пежо-202». Задние номера почти нельзя было разглядеть под слоем пыли.
— По бездорожью на ней катался, — заметил Рамирес, натягивая перчатки. — Фелипе ведь сможет сделать анализ?
— У вас есть от нее ключи? — спросил Фалькон сторожа, тот покачал головой, жуя зубочистку.
— Хотите сесть в машину? — спросил он.
— Нет, — язвительно сказал Рамирес. — Старший инспектор хочет вскрыть твой череп и посмотреть, что там за стук внутри.
— Не обращайте внимания, он не кусается, — улыбнулся Фалькон. — Если резко не дергаться.
