Кальдерона нигде видно не было. Двое патрульных следили за тем, чтобы оградить этот участок берега от утренних бегунов. Дежурный судья сообщил Фалькону, что Кальдерон сидит на заднем сиденье патрульной машины с одним из полицейских, обнаруживших происшествие.
— Мы ждем только судмедэксперта, он должен осмотреть тело.
Вверху спуска взвизгнули шины, и вниз скатился автомобиль. Вылез судмедэксперт со своим саквояжем. Он уже надел белый комбинезон с капюшоном, на шее у него висела маска. Он пожал всем руки, натянул перчатки, и они приступили к осмотру тела. Приехала «скорая помощь» — не включая сирену и мигалку.
Судебный медик разрезал скальпелем ленту, которой было обернуто тело. Он продвигался от ног к голове. Затем он раскрыл мешковину. Голова, завернутая в черный мешок для мусора, выглядела устрашающе, словно тело стало жертвой какого-то полового извращения. У Фалькона закружилась голова. Эксперт бормотал в диктофон что-то о серьезных гематомах на торсе. Он разрезал скальпелем бечевку вокруг шеи трупа и приподнял край мешка. У Фалькона потемнело в глазах, и ему пришлось ухватиться за рукав судьи.
— С вами все в порядке, старший инспектор? — спросил тот.
Голова под мешком была завернута в полотенце, передняя часть которого была белой, с потеками крови. Эксперт поднял край полотенца и опустил его обратно. Контуры лица проступали, как сквозь саван. Он отвел другой край полотенца, и Фалькон рухнул без сознания, когда ему в сетчатку впечатались черты его бывшей жены.
Фалькон пришел в себя на земле. Дежурному судье удалось подхватить его и прервать его падение. Над ним склонились санитары из «скорой помощи». Он услышал голос дежурного судьи над их головами:
— У него шок. Это его бывшая жена. Не надо бы ему здесь быть.
Санитары помогли ему подняться. Судмедэксперт продолжал бормотать в микрофон. Он измерил температуру трупа, провел расчет и вывел предположительное время смерти.
Фалькон смотрел сверху вниз на тело Инес, и к глазам у него подступили слезы. Это была сцена из ее жизни, которую он никогда себе не представлял, — ее смерть. За эти годы он много думал и говорил об Инес. Он десять раз заново переживал их совместную жизнь и чуть не свел с ума Алисию Агуадо. Он сумел избавиться от навязчивых мыслей о ней, только когда осознал, кто она на самом деле, и отдал себе отчет в том, как плохо она с ним обращалась, как дурно вела себя по отношению к нему. Но это должно было кончиться не так. При всем своем эгоизме она такого не заслуживала.
Санитары увели его от тела и усадили на низенький парапет у реки, подальше от того места, где трудился судмедэксперт. Фалькон делал глубокие вдохи и выдохи. Подошел дежурный судья.
— Вы не сможете заниматься этим делом, — сказал он.
— Я позвоню комиссару Эльвире, — кивнул Фалькон. — Он пригласит внешнего следователя. Весь мой отдел — заинтересованная сторона.
Эльвира на какое-то время утратил дар речи, пока наконец не выдавил из себя положенные соболезнования. Катастрофа была гораздо чудовищнее, чем он предполагал, и, пока он говорил сначала с Фальконом, а потом с дежурным судьей, омерзительность предстоящей утренней пресс-конференции начала расползаться по его внутренностям, точно злокачественная опухоль.
Дежурный судья закончил разговор и отдал мобильный Фалькону. Они пожали друг другу руки. Фалькон в последний раз посмотрел на тело. Ее лицо было совершенным, на нем не было никаких повреждений. Он недоверчиво покачал головой. Перед ним возникло воспоминание: несколько лет назад он встретил Инес на улице. Она смеялась, смеялась так громко, что ее летящие волосы, казалось, увлекают ее вперед, и она клонилась назад на своих высоких каблуках.
Он отвернулся и покинул место происшествия. Он прошел мимо патрульной машины, куда поместили Кальдерона. Дверца была открыта. Квакала рация. Кальдерон был в наручниках, его истерзанные кровоточащие руки лежали на коленях. Он смотрел прямо перед собой, не изменив направления взгляда, даже когда Фалькон, наклонившись, заглянул в машину.
— Эстебан, — позвал Фалькон.
Кальдерон повернулся к нему и произнес фразу, которую Фалькон слышал из уст убийц чаще, чем все остальные слова:
— Это сделал не я.
26
Севилья
8 июня 2006 года, четверг, 08.04
В классе детского сада уже заново вставили стекла, повесили новые жалюзи. Кондиционеры уже были включены на полную: это был единственный способ удержать на приемлемом уровне сернистую вонь от разлагающихся трупов, которые еще оставались в разрушенном жилом доме. Было уже начало девятого, но комиссар Эльвира еще не появился. Несмотря на то что все устали, в комнате не умолкал глухой шум разговоров; в воздухе повисло ожидание.
— Что-то случилось, — предположил Рамирес. — И сдается мне — что-то серьезное. Как по-вашему, Хавьер?
Но Фалькон не мог говорить.
— Где судья Кальдерон? — не унимался Рамирес. — Вот почему я думаю, что стряслось что-то очень важное. Он просто создан для пресс-конференций.
Фалькон кивнул; то, что он видел у реки, вынуждало его молчать. Открылась дверь, и вошел Эльвира. Он направился к доске в дальнем конце класса; за ним следовали трое мужчин. На совещании уже присутствовали Пабло и Грегорио из СНИ, старший инспектор Рамон Баррос и один из его ведущих сотрудников из антитеррористического отдела КХИ, а также Фалькон и Рамирес из отдела убийств. Эльвира повернулся. Лицо у него было мрачное.
— Об этом трудно говорить, — произнес он, — так что я изложу вам только факты. Около шести часов утра судья Эстебан Кальдерон был помещен под арест по подозрению в убийстве своей жены. Незадолго до этого его обнаружили двое патрульных. Он пытался сбросить тело жены в Гвадалквивир. С учетом этих обстоятельств он прекращает выполнять функции судебного следователя в нашем расследовании. Кроме того, для нашего собственного отдела убийств не представляется возможным заниматься разбором этого преступления: это расследование берут на себя три сотрудника мадридской полиции. Руководить расследованием будет старший инспектор Луис Зоррита. Спасибо за внимание.
Трое мадридских полицейских кивнули и гуськом вышли из комнаты, ненадолго задержавшись, чтобы познакомиться с Фальконом и Рамиресом и обменяться с ними рукопожатиями. Дверь закрылась. Эльвира возобновил совещание. Рамирес пораженно воззрился на Фалькона.
— Мы решили пригласить судебного следователя не из Севильи, — сообщил Эльвира. — Судья Серхио дель Рей уже выехал сюда из Мадрида. После его прибытия на пресс-конференции, которая пройдет в здании Андалузского парламента, будет сделано соответствующее заявление, а до этого момента я хотел бы попросить вас не разглашать информацию, которую вы сейчас получили.
После вчерашнего самоубийства Рикардо Гамеро, сотрудника КХИ, в расследовании произошло определенное продвижение, и СНИ сейчас о нем расскажет.
