— Ее разрезали цепной пилой.
— Как вы, возможно, уже поняли, это не мой метод, — сказал Соколов. — Но иногда приходится угождать чуждым вкусам. Те двое, что это сделали, были настоящие звери, но их и воспитали на зверстве. Другого они и не знали.
— Где они сейчас?
— Погибли. В понедельник вечером их схватили люди Ревника и увезли… для проработки.
— Не это ли привело вас и Юрия Донцова вчера в отель «Ла-Беренхена»? — спросил Рамирес. — Не была ли это месть?
— Я дам вам показания, инспектор, но хотел бы, чтобы вы за это гарантировали мне только одно.
— Не уверен, что вправе предоставить вам те или иные гарантии.
— Только одну, — сказал Соколов. — Я хочу, чтобы все, мною рассказанное, фигурировало на суде.
— Почему?
— Пусть люди в Москве узнают, что такое Леонид Ревник.
— Думаю, эта ваша просьба выполнима.
— Леониду Ревнику сход воров в законе в Москве поручил пресечь севильские операции Юрия Донцова. А произошло это потому, что Ревник сказал им, будто Донцов убил двух важных деятелей в Коста-дель-Соль. Но это было ложью. Ревник сам их порешил. Но убийство вора в законе непременно влечет за собой последствия, — сказал Соколов. — Вскоре наши пути поставок героина из Узбекистана оказались заблокированными. А затем в четверг в автомобильной катастрофе по дороге в Севилью погиб Василий Лукьянов.
— Значит, вчерашние события в отеле «Ла-Беренхена» — это все-таки месть?
— Уничтожив Леонида Ревника, я оказал вам услугу.
— Почему это?
— Он был связан с кое-какими людьми. Политиками, — сказал Соколов. — И должен был убраться из Севильи в обмен на жирный кусок в Коста-дель-Соль.
— Зачем вам понадобилось расправляться с Марисой Морено?
— Она готова была расколоться. Было сомнительно, что она станет молчать.
— А что такого она знала?
— Знала людей — в лицо и по именам. Проведай она, что я перестал работать на Ревника, она могла решить, что сестра ее отныне в безопасности, и начала бы давать вам показания, — сказал Соколов. — Она могла бы признаться в том, что ее заставили закрутить роман со следственным судьей.
— С Эстебаном Кальдероном?
— Именно.
— Зачем вам это было надо?
— Для получения информации.
— А я думал, чтобы через нее добыть ключ от квартиры судьи.
— Тоже верное предположение.
— Так именно она передала вам ключ?
— Да.
— И как воспользовались вы этим ключом в ночь с седьмого на восьмое июня этого года?
— С его помощью проникли в квартиру судьи.
— Но судьи дома не было, не так ли?
Соколов глянул поверх него на смотровое окошечко.
— Там была его жена, — сказал он.
— Вы и были тем человеком, который проник в ту ночь в квартиру судьи?
— Да.
— Это вы убили жену судьи Инес Конде де Техаду?
— Если это ее имя, то да.
— Почему вы это сделали?
— Потому что так велел мне сделать Леонид Ревник.
— Знали ли вы причину, по которой он велел вам так поступить?
— Конечно. Мне надо было сделать так, чтобы выглядело, будто это судья убил свою жену, из-за чего его отстранили бы от расследования севильского взрыва, — сказал Соколов. — Единственное, чего мы не ожидали, — это что он попытается избавиться от трупа. К счастью, я оставил человека следить за квартирой, он-то и выдал судью полиции… не будь этого, тот мог бы и уйти от ответственности. А разве же это было бы справедливо, инспектор?
Рамирес и Соколов вперились друг в друга взглядами через стол. Переводчица тоже сидела вытаращив глаза.
— Нет, справедливым бы это не было, — сказал Рамирес и с бьющимся сердцем задал следующий вопрос: — Знаете ли вы, кто пятого июня две тысячи шестого года подложил в мечеть на улице Лос-Ромерос в районе Сересо в Севилье взорвавшуюся на следующее утро бомбу?
— Я знаю, что организатором взрыва был Леонид Ревник, но кто подложил бомбу — мне неизвестно.
— Может быть, к этому причастны муниципальные инспекторы?
— Ничего не могу вам сказать, — отвечал Соколов. — Это не моя работа.
— Ну а как насчет убийства Лукрецио Аренаса и Сезара Бенито?
— Сезара Бенито в отеле «Холидей-инн», что возле стадиона футбольной команды «Реал» в Мадриде, убил я, — сказал Соколов, — а Лукрецио Аренаса в его доме в Марбелье убил другой — тоже из людей Леонида Ревника.
— Назовите, кто он и можно ли его отыскать.
— Кто именно это сделал, мне неизвестно, а отыскать его вы, может быть, сумеете в борделе близ Эстепоны, где всеми делами заправлял Василий Лукьянов, — ответил Соколов.
— Вы были другом Василия Лукьянова, — сказал Рамирес. — Когда он попал в аварию, он ехал к Донцову, чтобы вступить в его банду. Он вез деньги и несколько дисков…
— Все это было выкрадено у Ревника, — сказал Соколов. — У нас были временные проблемы с оборотом, и эти деньги должны были помочь нам продержаться несколько ближайших месяцев. Теперь о дисках: Василий думал, что с их помощью мы сможем поучаствовать в строительном проекте здесь, в Севилье.
— И это все? — спросил Рамирес. — На этих дисках заснято множество людей, более шестидесяти. Кое-какие из дисков зашифрованы, и просмотреть их мы не смогли.
— Юрий говорил, что диски, которые должен привезти Василий, разоблачают Ревника. С их помощью мы готовились заманить его в ловушку и убить. А что за люди там засняты, мне неизвестно, — сказал Соколов. — На зашифрованных дисках — все дела Ревника, связанные с Коста-дель-Соль. Они представляли для него большую ценность. Как и для налоговиков.
— Я должен выразить вам признательность за сотрудничество при первом же допросе, — сказал Рамирес.
— Как вы сами заметили, мне теперь терять уже нечего.
— Но ваши товарищи обычно предпочитают играть в молчанку с полицией.
— Те двое, которых убил Ревник, были ворами в законе. От них надо было откупиться, а не убивать. Раз Ревник пошел на это, а потом свалил вину на Юрия Донцова, то для меня он утратил право именоваться вором в законе, и я с чистой совестью расскажу вам все, что знаю о нем.
Фалькон вышел из комнаты и постучал в дверь допросной. Рамирес вышел с переводчицей, которая, извинившись, тут же удалилась.
— Прекрасно проведенный допрос, Хосе Луис, — похвалил Рамиреса Фалькон. — И не в твоем обычном стиле.
— По чистой случайности, Хавьер. Собирался-то я больше напирать на цепную пилу и то, как они убивают женщин выстрелом в лицо, но знаешь, в присутствии переводчицы… Вот я и действовал помягче.
