— Вы уронили еду.
Пароль был произнесен.
— Спасибо, но я думаю, что не смогу есть с пола. Не приучен, — отозвался Томми и, не поворачиваясь, жестом предложил усаживаться рядом.
Молодой человек осторожно присел:
— Меня зовут Алек. Здравствуйте.
Отказ
Соломину позвонили из отделения уже перед обедом.
— Исаев говорит. Короче, я эту… американку выпускаю.
— Как? — не понял Соломин. — Как это ты ее выпускаешь? У тебя с головой все в порядке? Я ж тебе всю схему расписал: от начала и до самой Колымы! Вот и действуй!
В трубке яростно фыркнули:
— Я сказал, что выпускаю, значит, выпускаю!
Соломин побагровел и вскочил из-за стола.
— Ты что, сознательно выпускаешь на волю врага?! Я тебя правильно понимаю? Или кто на твое отделение консула навел?
— Не в консуле дело, — зло рассмеялся Исаев. — Проторов заяву назад забрал.
Соломин моргнул и медленно, осторожно сел на стул.
— Как забрал? Почему забрал?
Чтобы Проторов забрал заявление назад, на него должны были как минимум наехать, и плотно…
— Не знаю почему, — отозвался офицер, — да и не мое это дело. Приехали и забрали…
— Стоп, — сосредоточился Соломин, — а саму Ковалевскую кто забирал? Проторов?
— Не, — повеселевшим голосом произнес Исаев, — заяву проторовский юрист забирал, а Ковалевскую — Павлов, адвокат… ну, тот, что по ящику…
Соломин выпятил губы и уронил трубку на рычаги.
— Значит, тот, что по ящику? Ну-ну… Тема, ну-ну…
Телефон пронзительно затрещал, и он медленно поднял трубку.
— Что еще?
Это был старший смены прослушки.
— Ну, так что нам с аппаратурой делать? Будем в квартиру Смирнова ставить?
Соломин скрипнул зубами.
— И в квартиру, и в машину! И в гараж, если есть! Нафаршируйте все! Даже за угол если посс… отойдет, его должны слышать! Вы меня поняли?!
— А чего орать-то? — обиделся старший смены. — Я за свою работу, если чо, всегда отвечаю.
Часть III
Профессор
Свобода
Артем вел машину по запруженным автомобилями улицам, а сам нет-нет да и поглядывал на Соню.
— Как ты?
— Хорошо, — механически, словно неживая, отвечала она.
— Чего от тебя хотели?
Соня сглотнула.
— Тебе не надо знать об этом, Артем. Это слишком опасно. Чем дальше находишься от этого, тем легче выжить.
Артем пожал плечами. В общих чертах он представлял себе, через что она успела пройти в эту ночь, но только в общих чертах. В каждом деле были свои особенности уничтожения в человеке человека. Просто потому, что каждый работающий на систему палач уникален.
— Знать не очень опасно, Соня, — тихо возразил он и, удерживая руль одной рукой, второй достал мобильный телефон, — намного опаснее НЕ знать.
Соня молчала, и Артем отыскал номер своей помощницы.
— Катя? Слушай, Катя, ты с Соней чаю не попьешь, пока я на работе? Пирожные? Слушай, возьми в «Праге» сама, я тебе потом возмещу…
Катя что-то ответила, но Артем уже не слышал, что именно, — все его внимание приковала к себе Софья.
— Никогда не верила, что это правда…
— Что? — насторожился он. — О чем ты?
Девушка шмыгнула носом.
— Ну… то, что пишут об этом… обо всем. Знать — знала, а верить — не верила.
Артем вздохнул. Он с этим работал — почти каждый день. Но предаваться сантиментам сейчас было не слишком верной тактикой.
— Я знаю, что там не только милиция была, — твердо произнес он, — и это означает, что находиться в России для тебя небезопасно.
Соня молчала.
— Но это можно исправить.
— Как? — всем телом повернулась к нему Соня. — Как это можно исправить? Что можно исправить? То, что меня подозревают в шпионаже?! Ты ничего не понимаешь, Артем! Это страшные люди!..
— Стоп, — оборвал ее Артем, — только не надо страшилок. Это самые обычные люди — две руки, две ноги, желание продвигаться по службе, наконец. И они уязвимы. Иногда очень уязвимы. Ты ведь не шпион?
Соня изо всех сил замотала головой.
— Н-н-нет! Как ты можешь?!
— Значит, ты невиновна, — резюмировал Артем, — а тот, кто тебя попытался обвинить без должных на то оснований, преступник. Именно он должен сидеть в той тюрьме, которой тебя всю ночь пугали! Он, а не ты! Понимаешь?
Соня поникла.
— Ты сам хоть веришь в то, что сказал?
Артем пожал плечами и, вывернув руль, прижался к тротуару.
— Я с этим работаю.
«Хвост»
Ти Джей видел, что перед ним Алек, он прекрасно запомнил его по прежним встречам. И то, что дважды встречавшийся с ним Алек его не узнает, было хорошо. Он склонился к бургеру и замер — ощущение чужого взгляда на себе не исчезло: оно усилилось!
— А вы… — начал Алек.
— Тихо, — негромко скомандовал Ти Джей.
Пожалуй, он уже знал, кто именно три или четыре раза посмотрел ему в спину, и Ти Джей совершенно точно знал, что этот «хвост» привел не он.
— Как у вас на работе? Неприятностей никаких?
И лишь тогда Алек начал его понемногу узнавать, но вот уверенности в своей правоте у него еще не было.
— Ну, не очень хорошо… я сделал, как посоветовали в прошлый раз…
— Сделали что?
— Ну, с капсулой…
Ти Джей окаменел. То, что такой трусливый человек, как Алек, пошел на столь значительный шаг, означало одно: Черкасов на что-то наткнулся.
— Что он увидел?
— Гранки энциклопедии, — глотнул Алек, — ну, и еще… он на Смирнова крепко насел, остановил почти все.
«И именно поэтому за тобой теперь стелется этот «хвост»!»
В прошлый раз никакого «хвоста» не было.
— Ясно, — резюмировал Ти Джей, — слушайте, Алек.
Молодой человек склонился ближе.
— Все работы, кроме безопасных и дающих выгоду лично вам, немедленно сверните.
Алек с облегчением выдохнул:
— Спасибо.
— Никаких новых контактов, никому никаких обещаний. Все записи, если они есть, уничтожьте… от греха подальше. Энциклопедию теперь уже не трогайте. Раз он видел гранки, о них могут знать третьи лица.
