– Значит, он перепуган. Такое с ним случалось, обычно ночью, когда он внезапно просыпался. Он вскакивал, сильно жмурился, его лицо превращалось в морщинистый клубок. Такое состояние чаще всего продолжалось недолго, всего несколько минут, и он всегда говорил, что все в порядке, мне не о чем беспокоиться – его это не волнует. Я не думаю, что он говорил правду, просто ему хотелось убежать от своего прошлого, никогда ни о чем не вспоминать.
– Возможно, так оно и есть, – мягко заметил Тальбот.
– Touche
[76]
, Ларри, – ответила Валери с такой же мягкостью. – Последние пару лет я только об этом и думала. Но что бы ни произошло в Париже, он наверняка действовал так только потому, что был испуган или – вы понимаете, это вполне возможно – ранен. О Боже, а что, если…
– Были проверены все больницы и все практикующие врачи, – прервал ее Тальбот.
– Но, однако же, должна быть какая-то причина, черт побери! Это совсем на него не похоже, и вы это отлично знаете!
– В том-то и дело, Вэл. Все эти действия никак не связываются с тем человеком, которого я знаю. Бывшая миссис Конверс похолодела.
– Используя одно из любимых выражении Конверса, – сказала она, – поясните, пожалуйста.
– А почему бы и нет? – отозвался Тальбот, как бы задавая вопрос самому себе. – Возможно, вы сумеете пролить свет на то, чего другие просто не понимают.
– Во-первых, кто этот человек в Париже? Тот, который умер?
– Здесь и пояснять особенно нечего. Это шофер одной из компаний, сдающих напрокат лимузины. Согласно показаниям охранника подвального помещения отеля, Джоэл с криком бросился к этому человеку и вытолкал его за дверь. Затем послышались звуки борьбы, а еще через несколько минут шофера нашли в переулке с тяжелейшими телесными повреждениями.
– Очень странно! И что сказал Джоэл?
– Что он вышел из отеля, увидел двух дерущихся мужчин и, направляясь к своему такси, крикнул об этом сторожу.
– Именно так он и поступил бы, – твердо сказала Валери.
– А охранник из “Георга V” говорит, что все происходило не так. Полиция утверждает, что образцы волос, обнаруженные на избитом человеке, полностью совпадают с теми, что были обнаружены в душевой комнате Джоэла.
– Совершенно невероятно!
– Предположим, что действительно имела место провокация, о которой мы не знаем, – торопливо продолжал Тальбот. – Но это не объясняет того, что произошло дальше, однако, прежде чем рассказать об этом, позвольте задать вам еще один вопрос. Вы скоро поймете, почему я об этом спрашиваю.
– Я вообще ничего не понимаю! Ладно, слушаю вас.
– Во время этих приступов депрессии, периодов мрачного настроения не было ли у Джоэла других отклонений от нормы? Не бывало ли с ним того, что психиатры называют раздвоением личности?
– Вы хотите сказать, не воображал ли он себя кем-то другим, с соответствующим типом поведения?
– Вот именно.
– Никогда.
– Ох!
– Что – ох? Вперед, Ларри!
– Говоря о том, что вероятно и что невероятно, могу вас удивить, моя дорогая. Если верить тем людям, которые не хотят, чтобы я распространялся на эту тему, – а они, поверьте мне, знают многое, – Джоэл полетел в Германию, утверждая, что он участвует в тайном расследовании деятельности нашего посольства в Бонне.
– А может быть, так оно и есть! Он ведь взял у вас отпуск, не так ли?
– Насколько нам известно, для ведения дела, связанного с частным предпринимательством. Но в отношении деятельности посольства в Бонне не ведется никакого расследования – ни тайного, ни явного. Честно говоря, мне звонили из государственного департамента.
– О Господи!… – Валери умолкла, но, прежде чем юрист заговорил вновь, она успела прошептать: – Женева. Эта жуткая история в Женеве!
– Если тут есть какая-то связь – а мы оба, и Натан и я, сразу же подумали об этом, – то она так глубоко упрятана, что ее не смогли обнаружить.
– Она есть. Там-то все и началось.
– Если считать вашего мужа разумным человеком.
– Он не мой муж, и он действительно разумен.
– Рецидивы прошлого, Вэл. Шрамы, несомненно, остались. Вы сами согласились со мной.
– Но не с вашими утверждениями. Убийство, ложь, побег!… Это не Джоэл! Это – не мой муж, пусть даже бывший!
– Ум человеческий – чрезвычайно сложный и тонкий инструмент. Стрессы прошлого могут внезапно дать о себе знать через многие годы…
– Перестаньте, Ларри! – выкрикнула Валери. – Поберегите это для присяжных, но не вешайте этой ерунды на Конверса!
– Вы очень расстроены.
– Это уж точно, черт возьми! И главным образом потому, что вы пытаетесь объяснить поступки, которые совершенно нетипичны для Джоэла! Ваши объяснения годятся для того, о ком вам говорили те люди, которых, по вашим словам, вы должны уважать.
– Только потому, что они многое знают – у них есть доступ к информации, которая недоступна нам. Следует заметить также, что они не имели ни малейшего представления о том, кто такой Конверс, пока Ассоциация американских адвокатов не дала им адрес и телефон фирмы “Тальбот, Брукс и Саймон”.
– И вы им поверили? При вашем знании Вашингтона вы поверили этим типам на слово? Сколько раз, возвращаясь из
Вашингтона, Джоэл говорил: “Ларри уверен, что они врут. Они ни черта не понимают и поэтому на всякий случай врут”.
– Валери, – строго сказал старый адвокат, – на этот раз речь идет не о каких-то бюрократических махинациях. При моем опыте я могу определить, когда человек просто играет, а когда он по-настоящему зол, зол и, должен добавить, напуган. А звонил мне заместитель государственного секретаря Брюстер Толланд – я тут же перезвонил и убедился, что это действительно он, – и он не разыгрывал комедию. Он был искренне возмущен очень сердит и, как я уже сказал, очень встревожен.
– И что вы ему сказали?
– Разумеется, правду. Не только потому, что этого требовал мой профессиональный долг, но и потому, что иначе помочь Джоэлу нельзя. Если он болен, то ему нужна помощь, а не какие-то добавочные сложности.
– И вы общаетесь с Вашингтоном каждую неделю?
– По нескольку раз в неделю, и конечно же мы обмениваемся информацией.
– Извините меня, Ларри, но это нечестно.
– Это – единственный выход, и, поверьте, я говорю это с полным основанием. Если я начну лгать, это только усугубит его положение. Понимаете, я глубоко убежден, что что-то произошло. Он не похож на себя.
– Минуточку! – воскликнула Валери, пораженная пришедшей ей в голову мыслью. – А может, вообще речь идет не о Джоэле?
– Нет, именно о нем, – коротко ответил Тальбот.
