– Спасибо, – сказал он, взглянул на часы и, торопливо облизывая марки, начал их наклеивать.
– Не знаете ли вы, случайно, где можно купить билет до… то ли до Эммериха, то ли до Арнема?
– Эммерих – немецкий город, Арнем – голландский. В любой кассе, сэр.
– У меня нет времени, – сказал Джоэл, у которого остались три последние марки. – Я думаю, можно купить билет в поезде.
– Конечно, если у вас есть деньги.
– Ну все, – сказал Джоэл, покончив с марками. – Скажите, пожалуйста, где ближайший почтовый ящик?
– На другом конце вокзала, майн герр.
Джоэл взглянул на часы и побежал в вокзал, снова постоянно сдерживая себя и наблюдая за толпой – не следят ли за ним чьи-нибудь глаза. Сердце билось со страшной силой. у него оставалось менее восьми минут на то, чтобы опустить конверт, купить билет и найти поезд. В зависимости от обстоятельств вторую стадию можно пропустить. Но если покупать билет в поезде, придется вступить в разговор, искать кого-то, кто мог бы перевести, – последствия могут быть самые ужасные.
Лихорадочно озираясь в поисках почтового ящика, он повторял про себя те слова, которые написал наверху первого досье: “Никому – повторяю – никому не говори, что это у тебя. Если не услышишь обо мне в течение пяти дней, отправь это Натану С. Я позвоню ему, если удастся. Твой раз и навсегда покорный МУЖ. С любовью Дж.”. Затем он взглянул на имя и адрес, написанные им на пакете, и почувствовал, что сердце его пронзила тупая боль.
“Мисс Валери Карпентье
Р.Ф.Д. 16
Дьюнз-Ридж Кейп-Энн, Массачусетс,
США”.
Три минуты спустя он нашел почтовый ящик и опустил в него конверт, несколько раз открыв и закрыв крышку, чтобы убедиться, что конверт внутри. Джоэл оглянулся вокруг – надписи на немецком привели его в замешательство. Он почувствовал себя совершенно беспомощным и хотел было кого-нибудь спросить, но побоялся, что начнут изучать его лицо.
На другой стороне зала он заметил окошко, две пары, стоявшие к нему, вышли из очереди – по-видимому, у них неожиданно изменились планы. Остался только один. Конверс торопливо зашагал сквозь толпу, снова стараясь контролировать свои движения.
– Эммерих, пожалуйста, – сказал он, когда стоявший перед ним пассажир, наконец, отошел.
Кассир быстро повернулся и бросил взгляд на часы, висевшие на стене. Затем заговорил по-немецки, быстро, с гортанным придыханием:
– Verstehen Sie?
[96]
– спросил он в конце своей речи.
– Nein…
[97]
Вот! – Джоэл выложил на стоику три банкнота по сто марок, тряся головой, пожимая плечами. – Билет, пожалуйста! Я знаю, осталось всего несколько минут.
Кассир взял две бумажки, отсчитал сдачу, нажал какие-то кнопки и вручил Джоэлу билет.
– Danke. Zwei Minuten!
[98]
– Путь. Какой путь? Понимаете? Где?
– Wo?
[99]
– Да, да! Где?
– Acht
[100]
.
– Что? – Конверс поднял правую руку, опуская и поднимая пальцы, как бы отсчитывая цифры.
Кассир в ответ поднял обе руки, растопырил на одной всю пятерню и три средних пальца на второй руке.
– Acht, – повторил он, указывая влево.
– Восьмой! Благодарю вас. – Схватив атташе-кейс, Конверс торопливо зашагал в указанном направлении, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег. Сквозь толпу он разглядел выход на перрон и заметил, как кондуктор, глядя на часы, что-то объявил и отступил в арочный проем. И тут какая-то женщина с массой пакетов в руках неожиданно врезалась в его левое плечо. Пакеты вывалились у нее из рук и разлетелись по полу. Конверс начал извиняться, но женщина обрушила на него поток резких слов. Она кричала так громко, что вокруг них стали собираться люди. Конверс подобрал несколько пакетов, но женщина не затихала.
– Ваше дело, леди, – пробормотал он, бросая пакеты и устремляясь к уже закрывающимся воротам. Кондуктор заметил его и придержал дверь.
Конверс опустился на место, судорожно хватая ртом воздух и стараясь не показать этого. Мягкая шляпа его была низко опущена на лоб, рана на левом плече сильно саднила. Может быть, она снова открылась в результате столкновения. Он пощупал ее, сунув руку под пиджак и наткнувшись на рукоять пистолета, отобранного у шофера Ляйфхельма. Крови на рубашке не оказалось, и он, облегченно вздохнув, на мгновение прикрыл глаза.
И не заметил человека, который сидел слева от него через проход и пристально вглядывался в его лицо.
В Париже секретарша тихо говорила что-то в телефонную трубку, для верности прикрывая ее ладонью.
– Вот и все, – заключила она. – Записали?
– Да, – отозвался мужской голос на другом конце провода. – Просто невероятно. Как вам это удалось?
– Почему невероятно? Ради этого я и нахожусь здесь.
– Разумеется. Должен сказать, вы потрясающая женщина.
– Спасибо. Так какие будут инструкции?
– Боюсь, самые печальные.
– Я так и думала. Иного выхода нет.
– Справитесь?
– Считайте, что задание выполнено. Встретимся в “Тейливенте” в восемь. Идет?
– Наденьте то черное платье от Галано. Я обожаю его.
– Предстоит большая охота.
– Как всегда, дорогая. В восемь часов.
Секретарша повесила трубку, поднялась со стула и оправила платье. Потом открыла нижний ящик стола, достала оттуда сумку на длинном ремне, повесила ее на плечо, подошла к двери шефа и постучала.
– Да? – послышался голос Маттильона изнутри.
– Мсье, это я, Сюзанна.
– Входите, входите. – Рене откинулся на спинку кресла, глядя на остановившуюся на пороге женщину. – В последнем письме много неразборчивой правки, я угадал?
– Ничего подобного, мсье. Просто я… Мне даже как-то неловко признаваться в этом.
– Неловко? В моем возрасте лестно выслушивать неловкие признания, возможно, я даже похвастаюсь этим жене.
– О, мсье…
– Нет, в самом деле, Сюзанна, вы проработали здесь всего несколько дней, а впечатление такое, будто работаете несколько месяцев. Работаете блестяще, и я ценю это.
– У вас работает моя ближайшая подруга, мсье. Я не хотела бы ее подвести.
– Ну что ж, огромное спасибо. Надеюсь, с Божьей помощью ей удастся выкарабкаться. Что поделаешь? Современная молодежь любит быструю езду, а это всегда опасно. Да, так в чем же проблема, Сюзанна?
