– Он убит, сукин вы сын!… Надеюсь, этот телефон чист.
– И останется таковым по крайней мере ближайшие двадцать четыре часа. А потом мы, подобно вам, исчезнем.
– И никаких угрызений совести, никакого сознания? Вы хоть понимаете, что натворили?
– Сейчас не до этого, полковник. Поговорим потом, если это “потом” наступит… Бросьте, полковник! Я живу со всем этим! А теперь – о встрече. Где вы сейчас?
– Ладно, ладно, – устало проговорил офицер ВВС. – Я метался по всей стране. Сейчас я – где же я, черт побери? – в Ноксвилле, штат Теннесси. Через двадцать минут вылетаю в Вашингтон.
– Зачем?
– Зайти в хвост этим мерзавцам и посадить их, зачем же еще?
– Забудьте об этом, иначе вы – труп. Надеюсь, вы уже успели понять это. Вы ведь готовили кое-что на основе информации Эббота, верно?
– Верно.
– И в результате его сбили, правильно?
– Да заткнитесь же, наконец!
– Это для вас урок. Они затаились там, где вам их не разглядеть. Одно-единственное слово, сказанное не тому, и вы сгорели.
– Да знаю я! – закричал Меткалф. – Я сижу на таких делах уже двадцать лет. Должен же найтись кто-то, заслуживающий доверия!
– Вот об этом мы и поговорим, полковник. Забудьте про Вашингтон и направляйтесь в Нью-Йорк. Я закажу вам номер в “Алгонкине”… Честно говоря, я уже снял его для вас.
– На чье имя?
– Маркуса, конечно.
– Согласен. Но поскольку уж мы зашли так далеко, скажу вам и еще кое-что. С часа ночи меня пытается разыскать женщина.
– Жена Конверса?
– Да.
– Она нам нужна. И он нам нужен!
– Настрою соответствующе свои автоответчики. Итак, “Алгонкин”?
– Точно.
– Сам он из Нью-Йорка, правильно?
– Да, хотя не знаю, зачем вам это. Он живет тут много лет.
– Надеюсь, он парень сообразительный, что оба они сообразительные.
– Иначе бы их давно не было бы в живых, полковник.
– Увидимся через несколько часов, Стоун. Дрожащими руками Стоун повесил трубку, его взгляд остановился на стоящей в углу бутылке виски. Нет, никакой выпивки! Он обещал себе! Стоун подошел к кровати, где лежал открытый чемодан, взывая к тому, чтобы его заполнили. Он и заполнил его, оставив на столе бутылку виски, потом вышел и направился к лифтам.
“Я, Джоэл Гаррисон Конверс, адвокат, допущенный к адвокатской практике Ассоциацией адвокатов штата Нью-Йорк и работающий в качестве такового в фирме “Тальбот, Брукс и Саймон”, расположенной по адресу: 666, Пятая авеню, город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, прибыл 9 августа в город Женеву, Швейцария, по поручению клиента нашей фирмы корпорации “Комм-Тек” на конференцию по правовым вопросам для завершения сделки, в дальнейшем именуемой слиянием “Комм-Тек” – “Берн”. Утром 10 августа приблизительно в 8 часов мне позвонил юрист, являющийся главным юридическим представителем бернской группы, мистер Эвери Простои Холлидей из города Сан-Франциско, штат Калифорния. Поскольку он был американцем, только недавно нанятым швейцарскими компаниями, я согласился встретиться с ним для разрешения спорных вопросов и уяснения наших позиции в этом деле. Когда я прибыл в кафе на набережной Монблан, я узнал в мистере Холлидее студента и близкого друга, которого я знал много лет назад в школе Тафта в городе Уотертауне, штат Коннектикут. Тогда он был мне известен под именем Эвери П. Фоулера. Мистер Холлидей подтвердил этот факт, объяснив мне, что фамилию он изменил после смерти отца и вторичного замужества матери, которая вступила в брак с Джоном Холлидеем из Сан-Франциско. Объяснение вполне приемлемо, но обстоятельства неясны. У мистера Холлидея было достаточно времени и возможностей идентифицировать себя с тем, кого я знал, но он этого не сделал.
Этим утром, 10 августа, мистер Холлидей искал конфиденциальной встречи со мной, нижеподписавшимся, по вопросу, не имеющему никакого отношения к слиянию “Комм-Тек” – “Берн”. Эта встреча была главной побудительной причиной его появления в Женеве. Во время этой встречи мне стали известны первые тревожные сведения, которые…”
Если невозмутимая и безупречно работающая стенографистка-англичанка хоть в малейшей степени интересовалась материалами, которые она стенографировала под диктовку, а потом перепечатывала, то это никак не проявлялась. Со своими тонкими, брезгливо поджатыми губами, уродливым пучком седых волос на макушке она работала с точностью и быстротой автомата, не вникая в суть. Туманные объяснения Валери относительно того, что ее муж, американский писатель, заинтересовался последними событиями в Европе, были встречены холодным взглядом, и тут же до ее сведения было доведено, что дипломированной стенографистке не обязательно смотреть телевизоры или читать газеты. Она – активный член франко-итальянского альпийского общества, все ее время и силы отданы защите природы от разграбления ее человеком. Если ей и приходится зарабатывать себе на хлеб насущный, то она старается это делать, не покидая своих любимых гор. Работала она как автомат; Вэл была уверена, что, если бы этой женщине диктовали Библию, она так и не сообразила бы, что записывает.
Шел уже седьмой час, но на квартире Алана Меткалфа в Лас-Вегасе по-прежнему отзывался все тот же автоответчик. Приближалось время восьмого звонка.
– Если и сейчас не пробьемся, – мрачно сказал Конверс под тихое щелканье пишущей машинки в другом конце комнаты, – звони своему Прюдомму. Мне хотелось бы поговорить сначала с этим Меткалфом, но из этого, кажется, ничего не получается.
– А какая разница? Тебе срочно нужна помощь, а он готов помочь.
– Разница есть. Мне известно, хотя бы с твоих слов, что такое Прюдомм. Я примерно представляю себе, что он может и чего не может, а о Меткалфе я не знаю ничего, кроме того, что Сэм весьма высоко ценил его. К кому бы я ни обратился со своими специфическими обвинениями и наблюдениями, этот человек просто взорвется. Таковы, Вэл, суровые факты, а потому в попутчики мне нужно выбирать самых стойких… Попробуй-ка еще разок. – И Джоэл направился в ванную, а Валери снова принялась набирать международный код.
– “Абонент С, ваше сообщение получено. Пожалуйста, дважды назовите себя, а потом медленно сосчитайте от одного до десяти. Ждите ответа”.
Джоэл положил трубку на край ванны и бросился в гостиную. Он подошел к Вэл, предостерегающе поднял руку, взял карандаш и написал на листке несколько слов: “Выполняй. Держись спокойно. Это – ОПС”.
– Говорит мисс Паркетт, – проговорила Валери, недоуменно моргая. – Говорит мисс Паркетт. Один, два, три, четыре…
Конверс быстро возвратился в ванную и взял трубку.
– …восемь, девять, десять.
Тишина. Наконец раздались два резких щелчка и снова зазвучал металлический голос:
– “Подтверждение получено, спасибо. Это вторая пленка, она будет уничтожена сразу же после передачи. Слушайте внимательно. Есть такое место на острове, которое известно сборищами племен. Король будет там в своем кресле. Все. Пленка уничтожается”.
