“Дом расположен в уединенном месте на берегу Рейна, вдали от торговых центров и прочих людных мест. Участок огорожен металлической сеткой и охраняется сторожевыми собаками, которые яростно облаивают всякий транспорт, кроме принадлежащего Ляйфхельму темно-красного лимузина марки “Мерседес”.
Темно– красный “мерседес!” В аэропорту был сам Ляйфхельм! И оттуда он поехал прямо в американское посольство! Как это может быть? Как?
Такое просто не укладывалось у него в сознании. Темнота надвигалась на Джоэла со всех сторон, мозг отказывался служить. Он выронил досье и забылся тревожным сном.
Он падал головой вниз в какую-то дыру в земле, расталкивая черные камни на своем пути к бездонной земной глубине. Стены, выложенные из неотесанных камней, визжали от ярости, какие-то чудовища рвали его когтями и клювами и тоже визжали. Шум этот становился нестерпимым… Куда девалась тишина? Почему он падает в эту черную неизвестность?
Глаза его открылись, пот заливал лицо, дыхание вырывалось с хрипом. Телефон у его головы настойчиво звонил, подхлестывая охватившую его панику. Стараясь стряхнуть с себя сон и освободиться от бессознательного, терзающего его страха, он протянул руку к этому дребезжащему предмету и мельком взглянул на часы. Было четверть первого, и солнце ярко светило в гостиничные окна.
– Да? Алло?…
– Джо? Джоэл?
– Да.
– Это Кэл Даулинг. Мне позвонил наш гость.
– Что? Кто?
– Ну, этот Фоулер. Эвери Фоулер.
– О Господи!
Это вернулось, это все вернулось. Он сидит за столом в “Ша ботэ” на набережной Монблан, отблески света с далекого бульвара падают на него. Нет… Он не в Женеве. Он в Бонне, в гостиничном номере, и несколько часов тому назад чуть было не сошел с ума, вновь услыхав это имя…
– Да, – произнес он вслух. – Вы спросили у него, когда ему позвонить?
– Он сказал, что теперь не время для игр, к тому же у него нет телефона. Вы должны встретиться с ним у восточной стены Альтер-Цолля как можно скорее. Он сам подойдет к вам.
– Это не годится! – крикнул в трубку Конверс. – Особенно после Парижа! И после аэропорта! Он считает меня дураком!
– А у меня как-то не создалось такого впечатления, – ответил актер. – Он велел передать вам кое-что, он думает, что это может вас убедить.
– Что именно?
– Надеюсь, я правильно запомнил; мне даже неприятно повторять это… Он велел передать вам, что в Нью-Йорке прошлой ночью убит судья по фамилии Анштетт. Он думает, что началась охота на вас.
Глава 8
Альтер– Цолль -некогда южный бастион Боннской крепости, возведенный на Рейне триста лет назад только для того, чтобы его тут же сровняли с землей. На месте крепостной башни теперь размещалась касса для взимания дорожных сборов. Расставленные на зеленых газонах старинные пушки напоминали о былом могуществе, растраченном в раздорах между императорами и королями, епископами и принцами. Извивающаяся стена из красного и серого камня тянулась вдоль берега могучей реки, открытые воды которой бороздили самые различные лодки и корабли. Да, совсем не Женевское озеро и уж тем более не голубовато-зеленые воды Комо.
Джоэл стоял у низкой стены, пытаясь сосредоточиться на окружающем пейзаже, в тщетной надежде, что это принесет успокоение. Однако красота окружающей природы не трогала его, он не замечал ее, не замечал ничего. Лукас Анштетт, судья апелляционного суда, человек весьма необычный, играл роль посредника между неким Джоэлом Конверсом с его патронами и неизвестным человеком из Сан-Франциско. Кроме этого неизвестного, да еще отставного профессора на Миконосе, он был третьим, кто знал, чем занимается Джоэл Конверс. Каким образом за каких-то восемнадцать часов им удалось найти его? Найти и убить!
– Конверс?
Джоэл обернулся, вскинул голову, напрягся. В двадцати футах от него, на краю тропинки, стоял светловолосый человек несколькими годами моложе, чем он, с мальчишеским лицом, такие лица медленно стареют и долго создают иллюзию молодости уже после того, как молодость ушла. Он был пониже Джоэла, но не намного – примерно пять футов десять или одиннадцать дюймов, – на нем были светло-серые брюки, хлопчатобумажная куртка и рубашка с открытым воротом.
– Кто вы такой? – хрипло спросил Конверс. Дав пройти какой-то паре, человек сделал ему знак, приглашая следовать за собой, и шагнул на лужайку. Конверс пошел за ним и догнал его у огромного колеса старинной бронзовой пушки.
– Ладно, так кто же вы такой? – повторил Джоэл.
– Мою сестру зовут Миген, – сказал светловолосый. – Во избежание ошибок скажите-ка теперь сами, кто я?
– Да какого черта?… Как я?… – Конверс умолк, вспомнив слова, которые прошептал ему умирающий человек в Женеве “О Боже! Мег, дети…” – “Мег, дети”, – повторил он вслух. Фоулер называл свою жену Мег.
– Уменьшительное от Миген. Она была женой Холлидея. и только вы знали его как Фоулера.
– Вы – зять Эвери.
– Зять Пресса, – поправил его молодой человек, протягивая руку без всякой фамильярности и очень серьезно. – Коннел Фитцпатрик.
– Значит, мы в одной игре.
– Надеюсь.
– У меня к вам много вопросов, Коннел.
– Не больше, чем у меня к вам, Конверс.
– Может быть, не будем открывать военных действий? – спросил Джоэл, почувствовав, как резко произнес этот человек его фамилию.
Тот недоуменно мигнул и смущенно покраснел.
– Простите, – сказал он. – Я очень сердит – и на него, и на вас, и я почти не спал. А кроме того, я все еще продолжаю жить по времени Сан-Диего.
– Сан-Диего? Не Сан-Франциско?
– Военно-морской флот, я – юрист, служу на военно-морской базе…
– Фью… – тихо присвистнул Конверс. – Мир и в самом деле тесен.
– Я знаю об этом, – согласился Фитцпатрик. – И о вас тоже, лейтенант. Где, по-вашему, добыл Пресс свои сведения? Конечно, я не был тогда в Сан-Диего, но у меня есть там друзья.
– Значит, ничего святого, как и повсюду.
– Заблуждаетесь, святое свято. Мне пришлось потянуть за очень толстые ниточки, чтобы заполучить нужную информацию. Это было примерно пять месяцев назад, Пресс пришел тогда ко мне, и мы… Я полагаю, вы назвали бы это сговором.
– Поясните, пожалуйста.
Морской офицер положил правую руку на ствол пушки.
– Пресс Холлидей для меня не просто муж моей сестры, он мой лучший друг, мне он ближе, чем мой родной брат.
– А вы сами, значит, в этой милитаристской шайке? – полушутя спросил Джоэл, поскольку и здесь была кое-какая информация.
В ответ Фитцпатрик совсем по-мальчишески улыбнулся:
– Да, в одной из них. Но он поддержал меня, когда я решил в это ввязаться. Армия нуждается в юристах, а на юридических факультетах этому специально не обучают. Здесь трудно рассчитывать на крупные гонорары. Что касается меня, то я люблю флот, люблю флотскую жизнь с ее трудностями и переменами.
