Маленькое происшествие, которое, можно надеяться, больше не повторится.
Он вышел из лифта и огляделся в поисках телефонов-автоматов. Потом вспомнил — слева, как раз за стойкой администратора.
Он кивнул клеркам, собираясь звонить Таллону.
— Мистер Маколиф, сэр? — К нему обратился высокий, широкоплечий ямаец в подчеркивающем фигуру нейлоновом пиджаке.
— Да?
— Не будете ли вы любезны пройти со мной?
Алекс внимательно посмотрел на незнакомца. Выглядел тот вполне прилично — отглаженные брюки, белоснежная рубашка, галстук.
— Нет. С какой стати?
— Пожалуйста, у нас очень мало времени. Снаружи вас ждет один человек. Мистер Такер.
— Что? Как вы сказали?
— Прошу вас, мистер Маколиф. Я не могу здесь долго находиться.
Алекс двинулся за ямайцем к выходу. Миновав стеклянные двери, он вдруг увидел мужчину в желтой рубашке — человека Крафта, приближающегося к отелю со стороны автостоянки. Мужчина остановился и уставился на него, словно решая, что предпринять.
— Быстрее, пожалуйста, — обернувшись, бросил ямаец. — Туда, за ворота! Нас ждет машина.
И они побежали вниз по дороге.
Зеленый «шевроле» стоял на обочине, с работающим мотором. Ямаец распахнул заднюю дверь.
— Садитесь!
Маколиф повиновался.
Сэм Такер, чья массивная фигура занимала половину сиденья, а рыжая грива подсвечивалась уличными фонарями, протянул ему руку.
— Рад видеть тебя, парень!
— Сэм!
Машина рванулась вперед так, что Алекса вдавило в спинку. Впереди сидели трое — водитель в бейсбольной кепке, рядом с ним — негр, по габаритам не уступающий Такеру, и с краю — тот парень, что встретил Маколифа в холле отеля.
— Что происходит, Сэм? Где тебя черти носили? Однако ответил не Такер, а тот, что сидел с краю. Обернувшись, он спокойно произнес:
— Мистер Такер был с нами, мистер Маколиф... И если события не выйдут из-под контроля, именно мы свяжем вас с Халидоном.
Глава 14
Дорога заняла около часа. Алексу казалось, что они ехали все время в гору, выше и выше. Извилистая трасса, неожиданные крутые повороты, невидимые из-за густой тропической зелени. Временами — простая щебенка. Дорога и машине давалась с трудом: движок часто надсадно ревел на пониженных передачах.
Маколиф и Такер разговаривали негромко, понимая, что впереди все слышно. Впрочем, это, казалось, совсем не волновало Сэма.
История, которую он поведал, вполне соответствовала его привычкам и стилю жизни. У Сэма были друзья и знакомые по всему миру, о большинстве то которых никто ничего не знал. Не то чтобы он особо скрывал их, просто они составляли часть его сугубо личной, а не профессиональной жизни.
Одним из таких людей был Уолтер Пирселл.
— Я говорил тебе о нем в прошлом году, Александр, — рассказывал Такер в темноте салона. — В Очо-Риос.
— Не помню.
— Я говорил, что встретил приятеля-ученого в Кэррик-Фойле. Я еще собирался провести у него пару выходных.
Так вот в чем дело, подумал Маколиф. Кэррик-Фойл — вот откуда ему знакомо это название!
— Теперь припоминаю. Что-то связанное с курсом лекций в кингстонском институте.
— Ну точно. Уолтер был совершенно потрясным парнем — представь себе антрополога, который не мучает тебя до смерти своей наукой. И я послал ему телеграмму, что возвращаюсь на остров.
— Ты ведь еще и с Хэнли встречался. Ведь именно он первым забил тревогу.
— Я позвонил Бобу, когда прилетел в Монтего. Чтобы вместе немного поразвлечься. Потом уж я никак не мог с ним связаться. Мы передвигались достаточно быстро, а когда попали туда, куда собирались, оказалось, что там нет телефона. Полагаю, он злился как черт.
— Он не злился, а беспокоился. Ты исчез самым натуральным образом!
— От него я такого не ожидал. Уж кто-кто, а он-то должен знать, что на острове у меня есть друзья, но нет врагов. По крайней мере, никто из нас о них не слышал.
— Но что случилось? Куда ты направился? Сэм рассказал, что, когда он прилетел в Монтего-Бей, там его ждала записка от Пирселла. Он позвонил антропологу в Кэррик-Фойл, как только устроился в гостинице. Но его слуга по телефону ответил, что Пирселл вернется только поздно вечером.
Тогда Такер позвонил своему старому другу Хэнли, и они, как обычно после долгой разлуки, основательно надрались.
Утром, пока Хэнли еще спал, Сэм вышел за сигарами.
— Сам знаешь, это не та гостиница, где тебе все принесут в номер, старина.
— Уже догадался.
— А на улице наши друзья, — тут Такер показал жестом на переднее сиденье, — уже поджидали меня в этом автомобиле...
— За мистером Такером следили, — вмешался в разговор черный, сидевший с краю. — Это стало известно мистеру Пирселлу. Он послал нас в Мо-Бей, чтобы мы позаботились о его друге. Мистер Такер рано встает.
Сэм ухмыльнулся.
— Ты меня знаешь. Даже если я пил только сок, я не могу долго спать.
— Что верно, то верно, — подтвердил Маколиф, припоминая все гостиницы и лагеря экспедиций, по которым Такер начинал бродить с первыми лучами солнца.
— Дальше произошло маленькое недоразумение, — продолжил Сэм. — Эти парни сказали, что Пирселл ждет меня. И я подумал — какого черта, ребята всю ночь проторчали на улице, отправлюсь-ка я с ними. Все равно старина Роберт продрыхнет еще час, а то и больше. А из Кэррик-Фойла я ему позвоню. Но только поехали мы не домой к Пирселлу, а в бамбуковый лагерь на берегу Марта-Браэ. И добирались мы до этого Богом забытого местечка битых два часа, понимаешь, Александр.
Уолтер Пирселл встретил Такера очень тепло. Но уже через несколько минут Сэм понял, что это совсем не тот человек, с которым он познакомился год назад. В нем появилась настороженность, внутреннее напряжение, которых тогда не было.
Уолтер Пирселл оказался вовлеченным в события, происходящие на Ямайке. Тихий антрополог превратился в бесстрашного партизана, ввязавшегося в разборки между различными политическими и социальными группировками на острове. Он внезапно стал яростным защитником прав коренного населения, борцом против иноземных эксплуататоров.
— Я десятки раз сталкивался с чем-то подобным, Александра — продолжал Сэм. — От Тасмании до Карибов... Честно говоря, не знаю, в чем тут дело — налоги влияют, или климат, или черт знает что еще, но это какая-то островная лихорадка. Человек, попадающий на острова, — может от одиночества, — вдруг испытывает резкое желание стать поборником местных интересов... Как если бы новообращенный в католичество заявил папе, что тот не истинный католик...
