— Это не слишком надежно, Стэнли. Тебе следовало попросить подтверждение.
Зазвонил телефон. Полковник поднялся и, быстро пройдя через комнату, взял трубку.
— Да? — Через шесть секунд он повесил трубку. — Это Соренсон, — сказал Витковски. — Они расставили взвод морских пехотинцев на поле и на крышах. Есть вопросы, господин Разведчик?
— Да, — сказал Лэтем. — Отменяем магазин, где шьют обувь, и увеселительный парк?
— Я против, — сказала Карин, ставя перед Дру кофе и садясь. — Двое нео мертвы и двое летят в Америку. Остальные сбежали — по моим подсчетам, их тоже двое.
— Всего было шестеро, — согласился Дру. — Далеко до взвода, — добавил он и посмотрел на Витковски.
— Даже половины не будет. Сколько же их там еще?
— Попытаемся выяснить. Я возьму на себя увеселительный парк.
— Дру! -воскликнула Карин.
— Ничего ты на себя не возьмешь, — заявил полковник. — У тебя короткая память, малыш; они же хотят получить твою голову — вернее, голову Гарри, ты что, забыл?
— А что же мне прикажете делать — открыть люк и спрятаться в канализационной трубе?
— Нет, сидеть здесь. Я пришлю двух морских пехотинцев охранять лестницу, а стекольщик заделает окно.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я был как-то полезен?
— Ты и будешь полезен. Здесь разместится наша временная база, и ты будешь нашим контактом.
— С кем?
— Со всеми, кому я велю связаться с тобой. Я буду звонить тебе, по крайней мере, каждый час.
— А я? — заподозрив подвох, спросила Карин. — Я могу принести пользу, находясь в посольстве.
— Думаю, да, особенно если будете сидеть в моем кабинете с охраной у двери. Соренсон знает, кто вы, и, несомненно, Нокс Тэлбот тоже.
— Это новый директор ЦРУ?
— Совершенно верно. Если один из них позвонит мне по надежной линии, вы выслушаете, позвоните сюда Дру, и он мне передаст. Вот только как доставить вас в посольство, если на улице окажутся нежелательные элементы?
— Пожалуй, я знаю. — Карин протянула руку к сумочке, встала и направилась в спальню. — На это уйдет минута-другая, но это требует некоторых усилий.
— Что она собирается делать? — спросил Витковски, когда Карин скрылась за дверью.
— Кажется, я догадываюсь, но пусть это будет для тебя сюрпризом. Может, тогда ты повысишь ее и назначишь своим помощником.
— Лучший выбор трудно сделать. Фредди научил ее многим трюкам.
— Которым ты научил его.
— Только насчет пожарной лестницы, а все остальное придумывал он сам и обычно обскакивал нас... всех, кроме Гарри.
— А как с ней быть, когда она выйдет из посольства, Стэнли?
— Она оттуда не выйдет. У нас там много комнат для обслуживающего персонала. Я кого-нибудь на несколько дней удалю, а Карин там поселится.
— С охраной, конечно.
Полковник посмотрел на Лэтема в упор.
— Ты беспокоишься?
— Конечно, — ответил Дру.
— Обычно я этого не одобряю, но в данном случае не возражаю.
— Я же не говорил о своих намерениях.
— Нет, но если это к чему-то приведет, ты обскачешь меня. Она ведь из одной с нами компании.
— Не понимаю!
— Внуки появляются не потому, что их выдает квартирмейстер. Я был тринадцать лет женат на отличной женщине, прекрасной женщине, но она под конец объявила мне, что не может жить такой жизнью, со всеми этими сложностями. Один раз в жизни мне пришлось умолять, но тщетно: она знала, чего стоят мои мольбы. А я слишком привык к своей работе, каждый день набирался опыта. Она, правда, проявила великодушие: позволила мне сколько угодно видеться с детьми. Но, конечно, я не мог встречаться с ними очень уж часто.
— Прости, Стэнли, я об этом не знал.
— Такого рода истории в «Старз энд страйпс» нынче не печатают, не так ли?
— Пожалуй, нет, но ты ведь несомненно ладишь с детьми, то есть посещаешь внуков и так далее.
— Черт возьми, да, они считают меня старым чудаком. Их мать удачно вышла замуж, а что мне делать с деньгами, которые я зарабатываю? Разных штуковин у меня больше, чем нужно, поэтому, когда они приезжают в Париж, ну, ты представляешь, что происходит.
Внезапно в дверях появилась очень светлая блондинка в темных очках. На ней была мини-юбка и блузка, расстегнутая до середины груди. Она переступала с ноги на ногу, И в этом движении было что-то неуловимо сексуальное.
— Что будут пить мальчики из задней комнаты? — низким голосом спросила она, подражая затасканному киношному клише.
— Великолепно! — воскликнул пораженный Витковски.
— Еще как! — восхищенно сказал Дру и присвистнул.
— Сойдет, полковник?
— Не то слово, только теперь мне придется перепроверить охрану — надеюсь, что найду несколько голубых.
— Можешь не волноваться. Кудесник, — сказал Лэтем. — Под этой игривостью скрывается стальная воля.
— Вас, мсье, мне явно не одурачить, — рассмеялась Карин, опустила юбку, застегнула блузку и направилась к столу. Тут снова зазвонил телефон. — Сиять трубку? — спросила она. — Могу сказаться горничной и поговорить на чистейшем французском, конечно.
— Буду вам признателен, — ответил Витковски. — Сегодня день прачечной, и посыльный обычно звонит в это время. Попросите его приехать и нажать у двери подъезда на кнопку «шесть».
— Allo? C'est la residence du colonel
[71]
— Карин немного послушала, затем прикрыла микрофон рукой и посмотрела на Стэнли. — Это посол Кортленд. Он хочет немедленно поговорить с вами.
Витковски быстро поднялся со стула и взял трубку.
— Доброе утро, господин посол.
— Слушайте, полковник! Не знаю, что произошло вчера ночью в вашей квартире или на поле аэропорта Орли — и даже не хочу этого знать, — но если у вас есть планы на это утро, отмените их, это приказ!
—Значит, вам сообщили из полиции, сэр?
— Мне сообщили больше, чем нужно. А теперь к делу. Я услышал об этом от германского посла, который с нами сотрудничает. Несколько часов назад Крейтпу сообщили из германского отдела Кэ-д'Орсей, что в нескольких комнатах конторских помещений на одном из складов «Авиньон» пожар. Обнаружены остатки аксессуаров «третьего рейха» и тысячи листов обугленной бумаги, на которых ничего не разобрать, — бумаги сожгли в мусорных корзинах.
— И от бумаг загорелось помещение?
— Судя по всему, окно оставили открытым, и ветер разметал пламя, включив таким образом дымовой сигнал и огнетушители. Немедленно поезжайте туда!
