— Что это?
— Второй подарочек. Путевки. На каникулы в Теберду махнем. Годится?
— Годится. А Теберда — это где?..
В начале второго они вышли на заснеженный, безлюдный и сверкающий праздничными огнями Суворовский, в обнимку дошли до Невского и закружились в вальсе прямо посреди пустой проезжей части. К ним подходили веселые люди, поздравляли, посыпали конфетти, угощали вином. Потом Линда стала доставать из сумки бенгальские огни, хлопушки, петарды, и они устроили фейерверк. Потом они увязались за какой-то особенно веселой компанией и долго шагали неизвестно куда, распевая всякие песни, народные и инородные. Потом катались по ночному городу на сером техническом трамвае, а утро встретили в теплой, тесной дворницкой в обществе растрепанного и очень пьяного бородатого субъекта, уверявшего, что он — знаменитый художник-обструкционист и внучатый племянник выдающегося белогвардейского писателя Мекрежовского.
— Подумаешь, Мекрежовский! — морщила носик подвыпившая Линда. — Зато у меня муж — великий колдун и маг!
— Этот, что ли? — смеялся обструкционист, тыкая пальцем в Нила. — А чем докажешь?
— У-у-у! — завыл, поднимаясь, Нил. — Зри, простец, и дивись деяниям посвященных! Тыгыдым-шыгыдым-быгыдым…
Делая отвлекающие пассы одной рукой, другой он незаметно придвинул к себе сумку, беззвучно расстегнул и достал прихваченную из дома бутылку «Наурского», каковую и продемонстрировал слегка загипнотизированному обструкционисту.
— Вот это я понимаю, вот это магия! — восхищенно бормотал тот. — А закусь тоже могешь?
Такого веселого Нового года у Нила еще не было. Порадовало и то, что его ослабленная гепатитом печень вполне выдерживает умеренные, по российским стандартам, нагрузки (бутылка игристого, стакан десертного и несколько основательных глотков водки прямо из горлышка), и, стало быть, в рекомендованном врачами полном воздержании смысла нет.
Зато скоро открылся основной смысл подаренных Линдой дымчатых очков. Пятого января вернулись Ринго с Катей. Привез их какой-то незнакомый Нилу пижон в клетчатом пальто и роскошной пыжиковой шапке. Нил был отправлен в булочную, Линда с Катей принялись хлопотать на кухне с привезенными деликатесами, а пижон уединился с Ринго в комнате, куда пронесли какие-то пакеты. Когда Нил возвратился с двумя буханками теплого хлеба, незнакомца уже не было, а Ринго с довольным видом перебирал толстую пачку денег.
— Не хило, — откомментировал Нил, плюхнувшись на стул перед тарелкой с дымящейся яичницей, приправленной ароматной аджикой. — С пользой прокатились.
— Не без того. Кстати, процентов пять твои.
— Откуда?
— Помнишь диски «леченые»?
— Помню. Продали, что ли?
— Не совсем. Поменяли. Там, на Юге, мастера есть, такие джинсы ваяют — от фирменных не отличишь, шовчики грамотные, все лейблы на местах. Взяли оптом по три-ноль, Толяну сдали по шестеро, а он их по стольнику загонит. Вот и вся тебе высшая математика.
— Здорово! Так это и был тот самый знаменитый Толян?
— Он самый. Партнер проверенный. Ну что, сейчас свой четвертной примешь или?..
— Подожду, когда подрастет. — Нил усмехнулся.
— И правильно. Может, и сам садовником поработать хочешь?
— Так ведь… это… — Нил смутился и долго подбирал слова. — Это смотря что делать надо. Покупать-продавать я не умею, мента изображать-тоже.
— Это и не обязательно. Вариантов много, выбирай любой… Красивые у тебя очки.
— Линда подарила, — с гордостью сказал Нил.
— Линда, она девочка умная… Торопишься куда-нибудь?
— Не особенно. К экзаменам вот готовиться надо. А ты что предлагаешь?
— Пулечку расписать не желаешь?
— Да я почти не умею. В больнице чуть-чуть поднатаскался — и все.
— Но правила-то знаешь?
— Правила знаю.
— Это главное. Остальное придет с практикой. После завтрака Линда умчалась в университет сдавать хвосты, Ринго достал новенькую колоду карт, а Катя принялась расчерчивать пулю на троих. Обговорили условия, сдали карты. В нервом же розыгрыше Нил опозорился, наиграв бланкового короля Кате, объявившей шесть пик, и тем самым спасши ее от верного подсада. Во втором он сам объявил шестерик, имея на руках гарантированные восемь взяток.
— Чайник — это страшная сила, — ворчал Ринго. — Запомни хотя бы, что в колоде четыре туза, а в каждой масти по восемь карт. И будь, пожалуйста, повнимательней.
Нил пытался, по мере сил, внять его рекомендациям и вскоре обнаружил странную вещь. На рубашках довольно отчетливо проступали нанесенные тонкой черной линией значения каждой карты. У Ринго, сидящего напротив и державшего веером разложенные по мастям карты, он увидел пять пик с тузом. Катя сидела боком, и ее карт он не видел.
— Шесть пик, — сказал Ринго.
— Пас, — объявила Катя.
Нил посмотрел на прикуп. На Верхней карте было кривовато нацарапано «9 треф». Никчемная вроде бы карта, но… Нил еще раз проглядел свою сдачу и ахнул про себя. Семь, девять, валет пик, семь, восемь, десять червей, семь, валет, дама и туз треф. При таких картах девятка…
— Ваше слово, сэр, — улыбаясь, проговорил Ринго.
— Да уж рожай, будь любезен, — подхватила Катя.
— Мизер! — бухнул Нил. Под девяткой лежал король бубен, благополучно откочевавший в снос.
После этой удачной для себя сдачи Нил напряженно следил за партнерами — неужели они не видят этих знаков? Судя по игре, не видят, и это было странно.
Почему-то вспомнилась ясновидящая Роза Кулешова, про которую в свое время много писали и говорили, а потом, как по команде, забыли. Но если бы вдруг такой дар прорезался у него, то он должен был бы видеть сквозь рубашку аверс карты в зеркальном отражении, но уж никак не эти каракули. Стало быть, дело в другом…
Проверить очки он сообразил не сразу. Запасовав на очередной сдаче, снял их, чтобы протереть — и увидел, что нанесенные на рубашку рисунки исчезли. Надел — они появились вновь. Вот такие чудо-очки подарила ему Линда. Ну, хитрюшка!
Скоро, если верить народной мудрости, будем жить в Сочи и при этом не работать…
При подсчете Нил оказался в плюсе на тысячу двести тридцать вистов. Если бы вист стоил десять копеек, он выиграл бы сто двадцать три рубля. Три стипендии.
За полтора часа. Но поскольку игра была разминочная, по полкопеечки, получил он только лишь шесть рублей, немедленно ему выданных, и глубокое моральное удовлетворение.
— Браво! — заметил Ринго. — Как насчет еще по одной?
— Может, теперь на настоящие деньги? — робко предложил Нил.
— Вот это разговор! — обрадовалась Катя. — Сколько можно без толку стирки трепать.
— И по сколько? — осведомился Ринго. — По две копеечки?
