— Что вы имеете в виду? Где я работаю?
— Я имею в виду, с кем вы сейчас, здесь. Сколько их? Кто вас подослал ко мне? И где, черт возьми, эти люди? Рассказывайте все или, обещаю, вы уже никогда не откроете рот.
— А я-то еще удивлялся, почему у вас нет друзей.
Эмблер поднял руку, нацелив сжатые в подобие копья пальцы в горло дерзкого американца и ясно давая понять, что готов в любой момент нанести сокрушительный удар.
— С кем я здесь? — продолжал человек, назвавшийся Кастоном. — Сколько их? Примерно одиннадцать миллионов, если считать всю территорию метрополии.
— Хотите сказать, что действуете один?
— Ну, в данный момент, — нехотя допустил американец.
Эмблер ослабил хватку — лицо Кастона не выдало ни малейшего намека на ложь. Он действительно говорил правду. И, признаваясь в том, что действует в одиночку, американец вовсе не старался успокоить его, Эмблера, подозрения.
— Но имейте в виду, я работаю в ЦРУ, — сердито предупредил Кастон. — Так что не тешьте себя надеждами, что вам все сойдет с рук. Если я пострадаю, вам тоже не поздоровится. Управление не любит оплачивать счета за лечение. Так просто они это не спустят. Так что... держите руки от меня подальше. Вы совершаете большую ошибку. Что плохо для меня, плохо и для вас. При таком сценарии проигрывают обе стороны.
— Да вы шутник.
— Суждение столь же поспешное, сколь и ошибочное. Послушайте, здесь неподалеку, возле Парижской Оперы, есть «Макдоналдс». Мы могли бы поговорить там.
Эмблер недоверчиво уставился на него.
— Что?
— Ну и ну. Это что же, в вашем ведомстве не могли придумать лучшего места?
— Откуда мне знать, какое место лучше, а какое хуже! Просто мой желудок не принимает местную жратву. Если вы еще не догадались, я не из этих... — он неопределенно пошевелил пальцами, — так сказать, рыцарей плаща и кинжала. Не мой профиль.
За разговором Эмблер не забывал держать под наблюдением переулок. Никаких изменений в плавном потоке уличного движения, указывающих на появление пешего патруля — высланной на место группы «топтунов», — он пока не заметил.
— Ладно, поговорим в «Макдоналдсе». — Никогда не соглашайтесь на встречу в месте, выбранном другой стороной. — Только не в этом. — Эмблер выудил из нагрудного кармана костюма Кастона сотовый телефон. «Эрикссон», стандартная модель. Внутри обнаружилась оплаченная вперед французская сим-карта. Он нажал несколько кнопок, и на дисплее высветился номер, моментально отправленный в соответствующую ячейку памяти.
— Позвоню через пятнадцать минут и назову адрес. Кастон посмотрел на часы, дешевые электронные «Касио».
— Отлично, — проворчал он.
Через двенадцать минут Эмблер вышел из метро на станции Пигаль. «Макдоналдс» находился напротив. Лучшего пункта для наблюдения нельзя было и придумать. Эмблер набрал номер американца и сообщил координаты.
Оставалось только ждать. Специализирующиеся на визуальном наблюдении агенты знают десятки способов незаметно выйти на позицию. Смеющаяся парочка у газетного киоска, угрюмого вида мужчина, с сомнением рассматривающий представленные на витрине «эротические средства» из латекса и кожи, молодой человек с розовыми, как свежее яблоко, щеками, закованный в джинсовую курточку, турист с фотоаппаратом на шее — все они могли исчезнуть в одну секунду, уступив место людям с одинаковым профилем, избегающим визуального контакта друг с другом, но при этом словно соединенным невидимой нитью, концы которой находятся в руках скрытого от глаз координатора.
Однако такое внедрение всегда нарушало общий пейзаж, вносило дисгармонию в хаотичный, но естественный ритм движения, и внимательный наблюдатель мог это заметить. Поведение человека в толпе определяется закрепленными в подсознании правилами и моделями, и тот, кто старается следовать им целенаправленно, зачастую выдает себя именно этим.
Два человека в лифте никогда не становятся рядом; если в кабине оказалось более трех человек, каждый старается избежать зрительного контакта. Когда в кабину входит еще кто-то, остальные перегруппировываются, сохраняя между собой максимально возможную дистанцию. Этот маленький танец исполняется всегда и повсюду, во всех лифтах мира: люди ведут себя так, словно их специально этому обучили, но при том совершенно бессознательно, даже не думая о том, что заставляет их отступить немного вглубь, сделать полшага вправо или влево. Тем не менее модель поведения очевидна для того, кто с ней знаком и обладает даром наблюдения. Схожие модели — эластичные и аморфные, но вполне реальные — можно обнаружить везде, в том числе и на улице. Они проявляются, в частности, в том, как люди собираются у витрины магазина или выстраиваются к журнальному киоску. Агент, занявший пост там, где обычно останавливаются из чистого любопытства, незначительно, но все же нарушает естественный порядок. Разумеется, заметить это может лишь достаточно восприимчивый человек с развитой интуицией. Эмблер знал, выразить словами, что происходит, невозможно — это просто чувствуешь. Сознательная мысль логична и неспешна. Интуиция срабатывает мгновенно и чаще всего точнее. Ему хватило нескольких минут, чтобы удостовериться в отсутствии выдвинувшихся на позиции наблюдателей.
* * *
Бледнолицый прибыл на такси, которое остановилось около «Макдоналдса». Выйдя из машины, он неуверенно потоптался на месте, поозирался по сторонам и в нерешительности остановился. Вести себя так мог только полный профан, не понимающий, что выдает себя с головой.
После того как Кастон исчез за дверью ресторана, Эмблер проводил взглядом отъехавшее такси и выждал еще пять минут, наблюдая за улицей. Ничего. Никаких признаков скрытой активности. Никаких примет развертывания оперативных сил противника.
Он перешел запруженную толпами прохожих улицу и проследовал в «Макдоналдс». Внутри было сумрачно, а красноватые лампы вызывали невольную ассоциацию с кварталом красных фонарей. Кастон сидел в угловой кабинке с чашкой кофе.
Эмблер купил пару гамбургеров с беконом и занял место за столиком в задней трети зала, откуда был хорошо виден вход. Потом, перехватив взгляд американца, кивком пригласил его к себе. Судя по всему, Кастон выбрал кабинку только потому, что она находилась в углу.
Такую ошибку не мог бы позволить себе даже начинающий агент. Если противник появляется там же, где и ты, то это потому, что он знает, где тебя искать. В таком случае предпочтительнее увидеть его первым, чтобы успеть предпринять защитные действия. Оставаясь вне поля зрения, ты лишаешь себя единственного преимущества.
Американец опустился на стул напротив Эмблера. Вид у него был далекий от счастливого.
Эмблер внимательно оглядел зал. Оставалась еще возможность, что Кастона используют вслепую, что где-то в одежде или обуви спрятан сигнальный радиомаяк — в таком случае опергруппа могла держаться в стороне, ориентируясь на сигнал и дожидаясь удобного момента.
