Таркин сделал вид, что не заметил ничего подозрительного, но, проходя мимо, неожиданно повернулся и бросился на женщину. Оба рухнули на пол, однако он оказался сверху и, выхватив «беретту», приставил дуло к ее горлу.
— Молчи.
— Пошел ты! — прошипела она сквозь стиснутые зубы. Еще одна соотечественница. Широкое лицо исказила гримаса, и женщина стала похожа на готовую ужалить змею.
Он двинул ее коленом в живот. Женщина охнула от боли. В глазах горела ярость, но злилась женщина, скорее, на себя за то, что не угадала маневр противника. Таркин схватил книгу — «Les fleurs du mal» — и, открыв ее, обнаружил то, что и ожидал: миниатюрный радиоприемник, уютно устроившийся в вырезанной в страницах формочке.
— Скажи своим, что я спустился в колумбарий.
Женщина неуверенно моргнула, и он сдвинул дуло «беретты» к скуле.
— Делай, что говорят, или получишь пулю, как те. — Женщина на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их, Таркин понял — сломалась. — Попытаешься играть, я сразу пойму, — предупредил он.
Женщина нажала кнопку.
— Созвездие. Созвездие восемьдесят семь. — Кладбище было поделено на девяносто зон, и часовня находилась в восемьдесят седьмой. Стало полегче. То, что она назвала себя просто восемьдесят седьмой, а не восемьдесят седьмой А или восемьдесят седьмой Е, означало отсутствие в данной зоне ее коллег.
Он вынул у нее из уха крохотный беспроводной наушник.
— Что у вас? — проскрипел сухой металлический голос. Таркин кивнул женщине.
— Объект укрылся в подземном колумбарии.
— И он вооружен, — шепнул Таркин.
— Он вооружен, — послушно добавила она.
Они уже знали об этом, так что дополнительная летать только придавала достоверности сообщению. Таркин потянул вниз нейлоновую парку — теперь ее руки были лишены свободы маневра.
Громкий голос заставил его оглянуться.
— Мат 'selle. Il vous ennuie, се тес ci? Этот человек пристает к вам?
Посреди прохода стоял высокий, худощавый, неуклюжий на вид парень, наверно, студент какого-нибудь университета. Решение пришло автоматически. Таркин наклонился и прижался губами к ее губам.
— Так ты согласна, дорогая? Ты выйдешь за меня? — с восторгом произнес он, обхватив женщину за плечи. — Я так рад!
Если молодой человек и не знал английского, он все понял и без слов — сцена получилась достаточно выразительная.
— Excusez-moi, — смущенно пробормотал он и, залившись краской, поспешно отвернулся.
Таркин вытер рукавом губы и повернулся. Как раз вовремя — рука женщины застыла на пристегнутой к поясу сумочке. Разжав стиснутые пальцы, он сорвал сумку, расстегнул и сразу узнал содержимое.
Kleinmaschinenpistole. Складной автомат, известный как «автомат бизнесмена». Смертоносное оружие, модель «ПП-90», разработанная конструкторами КГБ в Тульском оружейном бюро и отличающаяся повышенной скорострельностью. И вдобавок чудо миниатюризации: поворотный механизм, пружинная защелка, магазин на тридцать девятимиллиметровых патронов от парабеллума. Длина — десять с половиной дюймов. Таркин нажал на кнопку, и задняя часть продолговатой металлической конструкции отскочила назад, превратившись в приклад.
Не говоря ни слова, он рубанул женщину по шее ребром ладони. Потом втащил обмякшее тело на мраморную скамью и прислонил к стене. Со стороны могло показаться, что она просто уснула. Развязал и вытащил шнурки, связал лодыжки, пропустил шнурок через спусковой крючок и завязал свободный конец петлей на запястьях. Очнувшись, она попытается встать или поднять руки, шнурок натянется и спустит курок.
Покончив с одним делом, Таркин быстро прошел пару сотен футов по галерее к другому алькову. Здесь было темнее, но зато отсюда открывался вид на ступеньки у входа в колумбарий.
Ждать пришлось недолго. Первым появился парень в кожаной куртке, тот самый, что забрал рюкзак из-под скамейки. Сунув руку под куртку, как будто у него заболел живот, он быстро спустился вниз. Следующим был лысоватый мужчина средних лет с изрытым оспой лицом и выпирающим животиком. Спускаться он не стал, а занял позицию у часовни, чуть в стороне от входа, откуда ему была видна нижняя площадка. Все как по учебнику.
Третий подоспел через две минуты. Таркин узнал в нем второго из двух мужчин, которые остановили его у выхода с кладбища. Раскрасневшееся лицо блестело от пота — беготни и беспокойства ему сегодня хватило.
В наушнике зашуршало.
— Созвездие восемьдесят семь, — произнес тот же, с металлическим оттенком голос. — Подтвердите, что «объект» остался на позиции. — Наблюдая за мужчиной в пальто, Таркин заметил, что губы у него шевелятся. Очевидно, голос, передаваемый скрытым микрофоном, принадлежал ему.
— Восемьдесят седьмой, жду подтверждения, — с раздражением, оглядываясь по сторонам, повторил он.
Таркин поднял «беретту», прицелился, всматриваясь в сгущающиеся сумерки, и... опустил руку. Расстояние было слишком велико даже для чемпиона по стрельбе из пистолета — прицельного выстрела не получилось бы. Скорее всего он бы лишь раньше времени обнаружил себя.
Он выждал еще немного, и, когда в зоне восемьдесят семь появился еще один оперативник — теперь здесь собралась почти половина группы, — осторожно покинул укрытие и двинулся через поросший ежевикой участок на север. Вдали уже виднелись высокие зеленые ворота, за которыми лежал город. На улицах загорались казавшиеся такими близкими огни, но Таркин знал — впечатление обманчиво.
Тишину за спиной рассекла короткая очередь. Послышались крики. Любительница поэзии пришла в себя, шевельнулась, и автомат выпалил все тридцать патронов. Для рассыпавшихся по кладбищу оперативников выстрелы стали сигналом тревоги — сейчас все они, вероятно, сбегались в покинутую им зону восемьдесят семь.
Таркин прибавил шагу, не обращая уже внимания на бесчисленные надгробия, голые деревья и шуршащие вечнозеленые кусты. Тени удлинились, розовое сияние над западным краем горизонта слабело, как затухающий костер. Тем не менее расслабляться было рано. Маневр оказался удачным; давление сил противника, выражаясь жаргонным языком, снизилось, но кто-то еще мог оставаться на позиции, продолжая визуальное наблюдение. И прежде всего опасность поджидала у точек выхода, к одной из которых он как раз и приближался.
Таркин перешел было на бег, но поскользнулся на подвернувшейся под ногу кочке и едва не упал. Не успел он выпрямиться, как услышал — нет, скорее почувствовал — двойной удар. Стоящий рядом памятник брызнул острыми осколками. Не поскользнись — по крайней мере, одна из пуль попала бы в цель.
Бросившись на стылую землю, Таркин перекатился к шестифутовому обелиску. Где стрелок? Вариантов было слишком много.
И снова сухой треск расколотого камня. Уже с другой стороны. С той, на которой он попытался укрыться. Где спасение?
