Книга Шпион, выйди вон, страница 7. Автор книги Джон Ле Карре

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шпион, выйди вон»

Cтраница 7

Смайли ринулся было вперед, но опоздал. Две девицы, накрывшись одним зонтом, хихикая, уже залезали в машину, только руки и ноги мелькнули. Подняв воротник своего черного пальто, хотя это и было бесполезно, пришлось продолжать одинокую прогулку.

– Вечно подающий надежды, – яростно пробормотал он. – И другие университеты не хуже… Ты напыщенный, нахальный тип, сующий свой…

И тут Джордж, как нельзя кстати, вспомнил, что оставил в клубе своего Гриммельсхаузена.

– Ах ты, черт! – возопил он, остановившись, чтобы с большим чувством выразить свое состояние. – Ах ты черт, ч е р т ! черт!

Он продаст свой дом в Лондоне, решил он. Отступив под навес, прислонившись к сигаретному автомату и пережидая ливень, он принял это важное решение. Все кругом только и говорят, что недвижимость в Лондоне бешено подскочила в цене. Вот и хорошо. Он продаст, а на часть вырученных денег купит коттедж в Котсуолдсе. Бэрфорд? Там слишком большое движение.

Стипл Астон – вот подходящее место. Он создал о себе впечатление как о слегка чудаковатом, непоследовательном, углубленном в себя человеке, но были у него одна-две забавные привычки, например, он любил бормотать себе под нос, когда брел пешком. Пожалуй, несовременно, но кто теперь живет в ногу со временем? Пусть несовременно, лучше быть верным самому себе. В конце концов, в определенный момент каждый человек выбирает, вперед ему идти или назад.

Ничего зазорного нет в том, чтобы не гоняться за каждым модным поветрием.

Нужно просто знать себе цену, придерживаться определенных принципов, быть достойным своего поколения, И если Энн захочет вернуться, что ж, он даст ей от ворот поворот.

А может, и не даст, все будет зависеть от того, насколько сильно она захочет вернуться.

Теша себя подобными иллюзиями, Смайли добрался наконец до Кингс-роуд, где он замешкался у перекрестка, будто пережидая транспорт. По обе стороны улицы нарядные магазинчики. Прямо перед ним его привычная Байуотер-стрит, глухой переулочек, ровно в сто семнадцать шагов. Когда он только поселился здесь, эти домики эпохи короля Георга еще хранили скромное очарование старинной ветхости; там жили молодые пары, которым хватало пятнадцати фунтов в неделю, а в цокольном этаже селили жильца, чтобы не платить за него налогов. Сейчас окна нижних этажей закрыты стальными ставнями, а тротуары заставлены машинами – по три у каждого дома. По старой привычке Смайли рассмотрел каждую в отдельности, выделяя знакомые и незнакомые. У незнакомых он обращал внимание на дополнительные зеркала и антенны, отмечал про себя закрытые фургоны, которыми любят пользоваться наблюдатели. Отчасти это была тренировка памяти, как в детской игре, помогающая уберечь мозги от атрофии.

Так в свое время он заучивал названия магазинов вдоль автобусного маршрута к Британскому музею. Или, к примеру, он знал, сколько ступенек было в каждом пролете его дома и в какую сторону открывается каждая из двенадцати дверей.

Но была и другая причина для этого – страх, тайный страх, который сопровождает каждого профессионала всю жизнь, вплоть до самой смерти. Боязнь того, что в один прекрасный день из прошлого, которое было столь запутанным, что он сам не в состоянии помнить всех нажитых за это время врагов, вдруг появится один из них, найдет его и потребует расплаты.

В глубине улицы соседка прогуливала собаку. Увидев Джорджа, она подняла голову, чтобы что-то сказать, но он якобы не заметил ее, зная, что разговор пойдет об Энн. Он перешел дорогу. В его окнах свет не горел; занавески задернуты так, как он их оставил. Он поднялся на крыльцо из шести ступенек.

С тех пор, как ушла жена, приходящая домработница тоже больше не появлялась.

Ни у кого, кроме Энн, ключей не было. Дверь запиралась на два замка; врезной «Банэм» и трубчатый «Чабб», но, кроме этого, Смайли выстругал две дубовые цепочки толщиной в ноготь, он вставлял их в щель между дверью и косяком над и под «Банэмом». Это был пережиток с тех времен, когда он работал действующим агентом. Недавно, сам не зная почему, он снова стал пользоваться этим приемом; возможно, он не хотел, чтобы она застала его врасплох.

Кончиками пальцев Смайли нащупал сначала одну, а затем другую деревяшку.

Исполнив этот ритуал, он отпер дверь, толкнул ее и почувствовал, как по ковру заскользила дневная почта.

Что там должно прийти? «Жизнь и литература Германии»? Или «Филология»?

Он решил, что «Филология», – ее уже давно не присылали. Включив свет в прихожей, он нагнулся и стал просматривать почту. Счет от портного за костюм, которого он не заказывал, но в котором, подозревал он, сейчас щеголяет очередной любовник Энн; счет из гаража в Хенли за бензин (бог ты мой, что они делали в Хенли без гроша в кармане девятого октября?); одно письмо из банка, касающееся предоставления денежных льгот госпоже Энн Смайли в отделении Мидлэнд-банка в Иммингеме.

Какого черта, вопрошал он у этого документа, они делают в Иммингеме?

Кто, ради всего святого, заводит любовные связи в Иммингеме? И где вообще находится этот Иммингем?

Он все еще размышлял над этим вопросом, когда его взгляд вдруг упал на незнакомый зонтик в подставке: шелковый, с кожаной ручкой и золотым кольцом, без инициалов. В ту же секунду в мозгу пронеслась мысль о том, что, поскольку зонт сухой, он стоит тут, как минимум, с шести пятнадцати – именно тогда начался дождь, – потому что и на подставке но было никаких следов влаги. Еще он отметил, что зонт довольно изящный, хотя и не новый, а наконечник едва поцарапан. И поэтому зонтик принадлежит явно подвижному человеку, можно даже сказать молодому, вроде последнего из обожателей Энн.

Но поскольку владелец зонта знает о клинышках и знает, как установить их, находясь внутри дома, и у него хватило сообразительности положить почту перед дверью, после того как он потревожил ее и, без сомнения, прочитал, более чем вероятно" что он знает и самого Смайли и никакой это не любовник, а такой же профессионал, как и он сам, с которым они в свое время тесно работали, поэтому-то он и знает его почерк, как говорят на их жаргоне.

Дверь в гостиную была чуть приоткрыта. Он мягко толкнул ее.

– Питер? – спросил он.

Через дверной проем в свете уличных фонарей он увидел пару замшевых туфель, лениво скрещенных и выглядывающих из-за угла дивана.

– На твоем месте я бы не снимал пальто, Джордж, старина, – раздался дружелюбный голос. – Ехать нам далеко.

Пять минут спустя, одетый в широченную коричневую дорожную куртку – подарок Энн и единственное, что осталось у него сухим, – недовольный Джордж Смайли сидел в продуваемом насквозь спортивном автомобиле Питера Гиллема, который тот припарковал на соседней площади. Целью их поездки был Аскот, славящийся женщинами и лошадьми. Пожалуй, менее известен он был в качестве резиденции мистера Оливера Лейкона, чиновника министерства, старшего советника различных сборных комиссий и наблюдателя по делам разведки. Или, как менее церемонно называл его Гиллем, главного префекта Уайтхолла.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация