Вскоре, возможно, даже раньше, чем он ожидает, Манго Сент-Джону придется на всех парах удирать от одного из таких судов капской эскадры. Сейчас сам Бог предоставил ему возможность помериться силами с противником, оценить его шансы.
Он еще раз посмотрел вперед, обвел взглядом море, подгоняемые ветром пенные гребешки, высокую белую пирамиду парусов у себя над головой, дьявольский черный корабль с подветренной стороны и принял окончательное решение. Раздался грохот выстрела, и над одним из носовых орудий канонерской лодки взвилось длинное белое перо дыма: от «Гурона» требовали немедленного повиновения.
Манго Сент-Джон усмехнулся.
— Наглый мерзавец! — Обращаясь к Типпу, капитан сказал: — Поглядим, каков он на ходу. — Тихо скомандовал рулевому: — Положить руля к ветру.
«Гурон» быстро поймал ветер, держа курс прочь от грозного черного корабля.
— Отдать все рифы, господин помощник. Поставить фок-марсели и грот-марсели, поднять лисели и трюмсели, так держать грот-бом-брамсель — да, и бом-кливер тоже. Ей-Богу, мы покажем этому грязному английскому пожирателю угля, как строят корабли на балтиморских стапелях!
Несмотря на охвативший ее гнев, манера американца управлять поразила Робин. Команда сновала по реям от салингов к риф-штертам, гроты, сверкающие белизной в солнечных лучах, надувались во всю ширину, и где-то в вышине, под самым куполом до боли синего неба, раскрывались новые, незнакомой формы паруса, распускались, как перезрелые коробочки хлопка, и вытянутый изящный корпус сразу откликался на приложенное усилие.
— Ей-Богу, этот клипер слушается паруса как заколдованный, — прокричал Зуга, возбужденно смеясь.
Корабль разрезал гребешки атлантических валов, и брат еле успел вытолкать сестру с бака до того, как зеленые водяные горы обрушились на корабль и залили палубу «Гурона».
Распускались все новые и новые паруса, толстые стволы мачт гнулись, как древки луков, принимая на себя ветер, раздувающий тысячи квадратных метров парусины. «Гурон», казалось, летел теперь, перескакивая с гребня на гребень с треском, от которого сотрясался шпангоут и клацали зубы у команды.
— Бросьте лаг, господин помощник! — приказал Манго Сент-Джон.
Типпу проревел в ответ.
— Чуть больше шестнадцати узлов, капитан!
Манго Сент-Джон громко рассмеялся и шагнул к кормовому планширу.
Канонерская лодка исчезла за кормой, словно стояла на месте, хоть и подняла все свои серые паруса. Корабль уже был на расстоянии пушечного выстрела.
На черном носу вновь взметнулось облачко порохового дыма, и на сей раз это было больше, чем просто предупреждение, потому что в воду упало ядро. Пробило гребень волны в двух кабельтовых за кормой, подпрыгнуло на бирюзовой поверхности воды и только потом нырнуло почти у самого борта «Гурона».
— Капитан, вы подвергаете опасности жизнь команды и пассажиров, — раздался громкий голос.
Сент-Джон повернулся к стоящей рядом высокой молодой женщине и вопросительно приподнял густую черную бровь.
— Это британский военный корабль, сэр, а вы поступаете как преступник. Они ведут огонь боевыми ядрами. Вам нужно всего лишь лечь в дрейф или, по крайней мере, поднять свой флаг.
— Думаю, сестра права, капитан. — Возле Робин оказался Зуга. — Я тоже не понимаю вашего поведения.
Ветер раздувал паруса. «Гурон» сильно качнуло на большой волне, Робин потеряла равновесие и упала капитану на грудь, но сразу выпрямилась, густо покраснев.
— Это побережье Африки, майор Баллантайн. Здесь все не так, как кажется. Здесь только дурак примет на веру незнакомый вооруженный корабль. А теперь, если вы и любезный доктор извините, я вернусь к выполнению своих обязанностей.
Он отошел в сторону и окинул взглядом верхнюю палубу, оценивая настроение команды и прикидывая, выдержит ли «Гурон» эту неистовую гонку. Отстегнув от пояса связку ключей, он швырнул ее Типпу:
— Мистер Типпу, принесите из сундука пару пистолетов для себя и второго помощника. Стреляйте в каждого, кто попытается помешать постановке парусов. — Капитан уловил охвативший команду страх. Большинство из них никогда не видели, чтобы корабль шел на всех парусах, и кто-нибудь мог бы попытаться уменьшить парусность.
В этот миг «Гурон» окунулся бортом в океан, и через палубу перекатилась ревущая стена воды. Один из матросов на стеньге немного замешкался, спускаясь по вантам. Вода подхватила его, протащила по всей палубе и со всего маху ударила о фальшборт. Парень так и остался лежать, скорчившись, как клубок водорослей, выброшенный штормом на берег.
Приятели попытались добраться до него, но тут же налетела следующая волна, залила палубу, отшвырнула их и ревущим белым вихрем скатилась за борт. Вместе с ней исчез упавший со стеньги матрос. Палуба опустела.
— Господин помощник, проследите за трюмселями, они не надуваются как положено.
Манго Сент-Джон снова повернулся к кормовому планширу, не обращая внимания на исполненный ужаса укоряющий взгляд Робин.
Корпус британской канонерки уже скрылся за горизонтом, ее паруса едва различались на фоне седобородых атлантических валов, но Манго Сент-Джон что-то заметил и быстро потянулся к подзорной трубе, лежавшей в гнезде на штурманском столике. Над крошечным конусом парусов английского корабля, пересекая выпуклый горизонт, протянулась тонкая черная линия, словно нарисованная тушью.
— Дым! Они наконец развели пары! — прорычал он, когда за спиной вырос Типпу с пистолетами за поясом.
— Один винт. Им нас не поймать. — Типпу кивнул круглой бритой головой.
— При хорошем попутном ветре — не догнать, — согласился Манго Сент-Джон. — Я хочу посостязаться против ветра. Теперь, господин помощник, снова возьмем левый галс. Интересно, смогу ли я обойти их с наветренной стороны и уйти за пределы досягаемости пушечного огня.
Неожиданный маневр застал командира канонерской лодки врасплох, он на несколько минут опоздал сменить курс, чтобы срезать расстояние и помешать «Гурону» вырвать у него преимущество.
Судно шло под углом около 45° к ветру, выбрав шкоты так, что паруса едва не срывало. Канонерская лодка открыла огонь по его ныряющему носу, но никто не заметил, куда упало ядро. «Черный смех» развернулся против ветра, чтобы поравняться с «Гуроном», и сразу же, как и при гонке по ветру, проявились все изъяны конструкции канонерки.
Чтобы разжечь тяжелые котлы и заставить паровую машину вращать огромный бронзовый винт, пришлось поступиться конструкцией мачт и количеством парусов.
Через пять миль стало ясно, что, даже поставив все паруса и раскочегарив котлы, изрыгающие над кормой густой жирный угольный дым, «Черный смех» не сможет идти под таким углом, как красивый стройный парусник впереди. Канонерка медленно уходила на подветренную сторону, и, несмотря на то, что разница в скорости не была столь заметна, как прежде, все же «Гурон» постепенно уменьшал угол.
