— Что ж, пошли кого-нибудь еще, — ответил Герман, с наслаждением возвращаясь к приему пищи. Колбаса из последней партии была особенно вкусной.
Сеть так плотно обмотала вал и лопасти винта, что окончательно расправиться с ней удалось лишь спустя час после полуночи, уже при свете фонаря.
Ведущий вал и один из подшипников были деформированы, так что даже при работе двигателя в четверть мощности с кормы разносился устрашающий стук и грохот. Покалеченный катер медленно пробирался по протоке в открытое море.
В сероватом и бледно-розовом цветах рассвета катер миновал последний мангровый остров и вошел в ленивые воды Индийского океана. При полном безветрии и тишине Фляйшер безнадежно вглядывался в туманную утреннюю дымку, скрывавшую далекий океанский горизонт. Он забрался так далеко лишь в расчете на маленький шанс, что во время ночного плавания среди илистых берегов дау могло где-нибудь сесть на мель.
— Стой! — крикнул он своему побитому рулевому. Надрывный стук винта тут же прекратился, и после характерного толчка катер остановился, покачиваясь от слабого волнения.
Значит, они ушли. Выходить в открытое море на поврежденном катере было рискованно. Ему придется возвращаться и позволить дау с грузом слоновой кости и многочисленными кандидатами на повешение совершенно беспрепятственно удалиться на Занзибар — логово пиратов и прочих отбросов.
Фляйшер угрюмо посмотрел в морскую даль, скорбя о потерянном ценном грузе. Там было, пожалуй, не меньше миллиона рейхсмарок, из которых неофициальная доля за его «услуги» могла бы составить внушительную сумму.
А еще он горевал по поводу уплывшего англичанина — ему пока не доводилось повесить хоть кого-нибудь из них.
Со вздохом Герман попытался найти утешение в мыслях о проклятом американце, наверняка уже без остатка переваренном в чреве крокодила. Честно признаться, он получил бы гораздо большее удовольствие, если бы увидел, как тот дергается в петле.
Фляйшер вновь вздохнул. Ну да ладно! По крайней мере он больше не услышит, что Флинн О’Флинн опять околачивается на его территории, и не придется больше терпеть бесконечные упреки со стороны губернатора Шее, требовавшего доставить ему голову О’Флинна.
Настало время завтрака. Фляйшер чуть было не развернулся в нужном направлении, когда нечто в рассветающем далеке вдруг привлекло его внимание.
Длинный низкий силуэт становился все более отчетливым. Его аскари тоже не замедлили поднять крик, завидев на фоне рассвета такую громаду. Квадратные орудийные башни с гладкими стволами, три высокие трубы и аккуратный геометрический рисунок снастей.
— «Блюхер»! — кровожадно заорал Фляйшер. — Клянусь Богом, это же «Блюхер»! — Он узнал крейсер, который менее шести месяцев назад видел в гавани Дар-эс-Салама. — Сержант, принеси сигнальный пистолет! — Фляйшер перевозбудился от волнения. Должно быть, в ответ на полученное от него торопливое сообщение губернатор Шее спешно отправил «Блюхер» на юг блокировать устье Руфиджи. — Заводи двигатель. Schnell! Вперед — к нему! — крикнул он рулевому, отправляя в зияющий казенник толстый патрон, и, щелкнув затвором, направил пистолет в небо.
Рядом с высоким крейсером катер казался крохотным, упавшим в воду листочком. Фляйшер опасливо посмотрел на ненадежного вида веревочную лестницу, по которой ему предстояло забираться. Один из аскари помог ему преодолеть узенькое водное пространство между двумя судами, затем он в полном отчаянии завис почти на целую минуту, пока его ноги судорожно искали ступеньки лестницы, и лишь потом он приступил к внушительному подъему. Изрядно вспотев, он с помощью двух матросов оказался на палубе прямо перед почетным караулом в составе дюжины, а то и больше человек. Ими командовал молодой лейтенант в накрахмаленной белоснежной тропической форме.
Высвободившись из заботливых рук «помощников», Герман, щелкнув каблуками, представился:
— Комиссар Фляйшер. — Его голос дрожал от перенапряжения.
— Лейтенант Киллер, — четко отрапортовал офицер.
— Я должен немедленно встретиться с капитаном. Дело исключительной важности.
12
С достоинством, чуть наклонив голову, капитан-цур-зее
[15]
граф Отто фон Кляйне поприветствовал Фляйшера. Он был высок, худощав и носил аккуратную светлую бородку клинышком, с легкой проседью, придававшей ему благородство.
— Так что, англичане высадились в дельте Руфиджи с полномасштабной операцией при поддержке военных кораблей, если я правильно понял? — тут же поинтересовался он.
— Ну, подобная формулировка была бы некоторым преувеличением. — Фляйшер уже горько пожалел о порывистом стиле своего послания губернатору — в тот момент он был охвачен патриотическим пылом. — В действительности там было… — он замялся, — всего одно судно.
— Какой огневой мощью оно располагает? — четко спросил фон Кляйне.
— Это было не военное судно.
Фон Кляйне нахмурился.
— Какого же типа?
Герман смущенно покраснел.
— Арабское дау. Около двадцати двух метров.
— Невероятно. Ерунда какая-то. Кайзер отправил британскому консулу в Берлине ультиматум. Пяти дивизиям были разосланы приказы о мобилизации. — Развернувшись на каблуках и всплеснув от волнения руками, капитан принялся расхаживать по своему мостику. — Какова цель этого британского вторжения? И где это… это дау? Что мне писать в Берлин в качестве объяснения?
— Мне удалось выяснить, что во главе операции стоял известный браконьер по имени О’Флинн. При задержании он был убит моими аскари, однако его подельник — неизвестный англичанин — прошлой ночью сбежал на дау вниз по реке.
— И куда же они направляются? — Капитан перестал расхаживать и уставился на Фляйшера.
— На Занзибар.
— Полная ерунда. Нас же засмеют! Боевой крейсер гоняется за парочкой обычных преступников!
— Но мы обязаны преследовать их, капитан.
— Какой смысл?
— Если им удастся уйти и они об этом расскажут, то чести императора будет нанесен удар, весть о котором разнесется по всей Африке. Подумайте, что будет, если об этом услышит британская пресса? Кроме того, эти люди действительно опасные преступники.
— Но я не имею права ступать на борт иностранного судна в открытом море. Тем более если на нем развевается британский флаг. Это расценивается как военные действия, как пиратство.
— А что, если это судно просто утонет, капитан, просто исчезнет без следа?
Капитан фон Кляйне задумчиво кивнул. Затем, щелкнув пальцами, резко повернулся к своему штурману.
— Проложите мне курс до острова Занзибар.
13
Они стояли под ярко-кобальтовым небом при абсолютном штиле, и каждый час мозамбикское течение относило маленькое дау на очередные три мили в сторону от намеченного курса. Словно бессмысленно кивая, судно покачивалось от едва заметного волнения.
