— Красота-то какая! — выдохнул Дэвид Аллен с благоговением человека, преклонившего колени в храме.
Верхушки ледяных скал пылали чистым рубиновым огнем. С наветренной стороны на айсберг налетали волны и, разбиваясь, взметали тучи белых брызг. Однако неистовое море не в силах было покачнуть или сдвинуть величественную гору льда.
— Гляньте на другую сторону. — Дэвид Аллен протянул руку. — Там запросто можно пройти и при двенадцатибалльном урагане.
С подветренной стороны море ограждали отвесные ледяные склоны. Смирные зеленые волны мягко набегали на голубые утесы, и «Колдун» направился под их защиту. Корма судна все еще продолжала вздрагивать, словно ее лягала брыкающаяся лошадь, а нос уже ласкали безмятежные воды горного озера, ветер замер, опустился штиль.
Воспользовавшись затишьем, Эйнджел вынес на мостик подносы с горячими пирожками и разлил по кружкам дымящееся густое какао. Команда набросилась на ранний завтрак, не переставая восхищаться игрой бледных солнечных лучей, падавших на потрясающие ледяные пилоны. Неподалеку от судна показалось семейство касаток, и офицеры помоложе загомонили, рассматривая в прозрачной студеной воде пятерку гигантов с ухмыляющимися пастями и белыми надглазными пятнами.
Громадные млекопитающие обогнули судно, затем нырнули под днище и выскочили с другой стороны, взрезав поверхность воды мощными треугольными плавниками и выпустив струи воздуха из дыхательных отверстий. Мостик наполнился едким рыбным запахом, касатки исчезли, а «Колдун» как ни в чем не бывало, будто прогулочное судно, степенно продолжал плавание под защитой ледяного контрфорса.
Николас Берг не участвовал в общем веселье. Он старательно пережевывал замечательный мясной пирог, сдобренный густой подливкой, но смог впихнуть в себя лишь несколько кусочков. Хорошее настроение команды раздражало, веселый смех казался неуместным, когда вся его жизнь повисла на волоске. Нику хотелось одернуть их, прекрасно сознавая, что несколько резких слов вгонят подчиненных в оцепенение.
Он прислушивался к добродушным подковыркам и беспечным шуткам младших офицеров, чувствуя себя намного старше, несмотря на незначительную разница в возрасте. Как могли они так возмутительно легкомысленно смеяться, когда на кону стояло все — шестьсот жизней, лайнер, десятки миллионов долларов и будущее Ника. Вряд ли им доведется узнать, что значит рискнуть делом жизни, поставив на орла или решку. И вдруг в груди у Ника вспыхнула неожиданная, необъяснимая зависть. Наперекор всему ему страстно захотелось присоединиться к ним, сбросить напряжение и хоть на какое-то время поддаться общему настроению. Вот уже пятнадцать лет ничего подобного не происходило с ним, в этом не было нужды.
Ник резко вскочил на ноги, и на мостике воцарилась тишина. Все вернулись к своим обязанностям, и никто не поднял глаз на капитана, медленно пересекавшего палубу. Говорить ничего не пришлось, хватило простого движения. Ник смутился — слишком уж легкая и недостойная его победа.
Он взял себя в руки, прогнал слабость, набираясь уверенности, настраиваясь на решение неподъемной задачи, и остановился у распахнутой двери радиорубки. Трог оторвался от приборов; мужчины обменялись понимающими взглядами. Два человека, полностью посвятившие себя делу, — тут не до лирики.
Ник кивнул и двинулся дальше. Его мужественное лицо выражало твердость и непреклонность. Однако едва он пересек мостик и, остановившись у бокового окна, взглянул на величественную стену льда, сомнения вспыхнули с новой силой.
Ради чего все жертвы? Чего он достиг? Стоило ли отказываться от простых радостей жизни, избрав крутую дорогу к успеху? Сколько прекрасных мгновений упущено в спешке, сколько любви, теплоты, дружбы! С внезапной болью Ник подумал о женщине, что некогда была ему женой. Она ушла и забрала с собой сына. Но почему? И с чем он остался после стольких лет самоотречения?
Позади зашипело радио, и сквозь треск помех прорвался голос на шестнадцатом канале:
— Всем! Всем! Всем! Терплю бедствие!
Ник развернулся и бросился к радиорубке, пока спокойный, уверенный голос зачитывал координаты «Золотого авантюриста».
— Угроза неизбежного столкновения. Готовимся покинуть судно. Может ли кто оказать помощь? Повторяю. Может ли кто оказать помощь?
— Боже! — промолвил Дэвид. — Их подхватило течение и несет на мыс Тревоги со скоростью девять узлов. Они в полусотне милях от берега, а нам еще идти двести пятьдесят.
— Где «Ла-Муэт»? — прорычал Ник. — Где этот проклятый черт?
— Сэр, мы просто обязаны связаться с «Авантюристом». — Старший помощник бросил взгляд на карту. — Высаживаться на шлюпках в такую погоду — чистое самоубийство.
— Благодарю, старпом, — сдержанно ответил Ник. — Я всегда с удовольствием выслушиваю ваши советы.
Дэвид вспыхнул, но под румянцем скрывалось не смущение, а гнев. Несмотря на огромное напряжение, навалившееся на Ника, он отметил это и взял себе на заметку — старший помощник обладал не только умом, но и упорством и решительностью.
Аллен, конечно, прав. Сейчас следует думать только о спасении жизней.
Ник поднял голову и взглянул на айсберг. Низкое облако зацепилось за гребень и, закрученное ветром, сорвалось и стало сползать по склону, словно сбежавшее молоко из огромной кастрюли.
Пришло время выходить на связь. Похоже, «Ла-Муэт» одержала-таки верх в игре в молчанку. Ник уставился на облако, составляя в голове сообщение. Надо во что бы то ни стало убедить капитана отложить высадку и дать «Колдуну» хоть немного сократить расстояние, а то и вовсе добраться до лайнера, пока тот не налетел на скалы мыса Тревоги.
Безветрие усугубляло царившее на мостике молчание. Команда смотрела на капитана, ожидая его решения, и только эфир на несущей частоте шестнадцатого канала потрескивал и подвывал.
Внезапно тишину разорвал глубокий сочный голос с ярко выраженным французским акцентом. Ник прекрасно помнил его даже после стольких лет.
— Капитану «Золотого авантюриста». Говорит капитан спасательного буксира «Ла-Муэт». Иду к вам с максимальной скоростью. Вы согласны на открытую форму Ллойда «без спасения нет вознаграждения»?
Лицо Ника осталось непроницаемым, хотя сердце едва не выпрыгнуло из груди. Итак, Жюль Левуазан прервал молчание.
— Нанесите на карту его координаты, — негромко приказал Ник.
— Они нас опередили! — На лице Дэвида отразился испуг, когда он отметил местоположение «Ла-Муэт». — На сотню миль!
— Ничего подобного. — Ник тряхнул головой. — Он лжет.
— Сэр?
— Лжет, я говорю. Записной враль. — Ник поднес огонек к сигаре, раскурил ее и только потом обратился к радисту: — Вы засекли его?
Трог взглянул на экран радиопеленгатора, отслеживавшего передачи с «Ла-Муэт».
— Получена только одна обсервация. Мы не сможем…
— Просчитайте наилучший маршрут из залива Сан-Хорхе, — прервал его Ник и повернулся к Дэвиду: — А вы нанесите на карту расчетную точку.
