Далее, суд также отмечает, что спасатели выполнили авральный рейс протяженностью в несколько тысяч миль, не имея гарантий на возмещение понесенных издержек, но лишь для того, чтобы оказаться рядом с терпящим бедствие судном и тем самым иметь возможность прийти ему на помощь, если в ней возникнет необходимость».
Николас бросил взгляд на Дункана Александера. Тот сидел с невозмутимым видом, словно находился сейчас в смотровой ложе на скачках в Аскоте. На нем был костюм строгого серо-стального цвета, который тем не менее на плечах владельца смотрелся ярко, а галстук «Зингари» своей лихостью соперничал с моделями самого Кардена.
Дункан медленно повернул свой львиный профиль и вновь посмотрел сопернику в лицо. На сей раз Николас уловил в его глазах гневное мерцание, как если бы бродячий ветерок взялся раздувать угольки костра. Затем Дункан перевел взгляд на председателя суда, положив выпяченную квадратную челюсть на постамент из сжатого кулака. Ногти оказались с маникюром.
— Более того, суд учел также перевозку спасенных людей с места крушения до ближайшего порта, а именно до города Кейптаун в Южно-Африканской республике.
Пока что факты, перечисленные председателем, упорно свидетельствовали в пользу компании «Океан», и это вызывало беспокойство. Далеко не редкими бывали случаи, когда судья, готовящийся вынести неблагоприятный для истца вердикт, предварял его вполне обнадеживающими аргументами — после чего разбивал их вдребезги.
Николас напрягся: «Океан» обанкротится, если будет названа сумма менее трех миллионов долларов. Этих денег едва-едва хватит на содержание «Колдуна» и спуск «Морской ведьмы» на воду. Мысленно перечисляя свои обязательства, Ник почувствовал, как желудок охватили мускульные спазмы: ведь и с тремя миллионами он окажется во власти шейхов, потеряет возможность для маневра, станет заложником любых условий, какие взбредут им в голову. И никогда уже ему не подняться с колен…
Он покрепче сжал ладонь Саманты, словно хотел, чтобы ему передалась удача девушки, а та в ответ прильнула к его плечу.
Четыре миллиона долларов дали бы шанс, пусть и очень маленький побороться, — но он хотя бы вновь кинется в схватку, отбиваясь на всех рубежах. Да, пожалуй, он согласился бы на четыре миллиона, если бы только соперник их предложил. Не исключено, что Дункан будет-таки смеяться последним, не исключено, что он еще увидит как сломают Николаса одним ударом…
«Три миллиона, — взмолился он про себя. — Господи, пусть будет хотя бы три…»
— «Суд принял во внимание отчеты фирмы „Глобус инжиниринг“, которая являлась подрядчиком по ремонтно-восстановительным работам на борту „Золотого авантюриста“, а также заключения двух независимых экспертов в области судостроения, которые были привлечены соответственно истцом и ответчиком, в целях определения состояния судна. Кроме того, суд опирался на выводы, сделанные старшим инспектором Ллойда. На основании этих документов суд пришел к заключению, что судно понесло весьма незначительный ущерб. Не выявлено потери оборудования, причем спасателям удалось сохранить даже главные якоря и якорные цепи…»
Удивительно, какие мелочи порой производят на судей впечатление. «Да уж, — гордо подумал Ник, — мы такие. Все вытаскиваем, до последнего якоря».
— «Своевременно предпринятые меры антикоррозионной защиты свели к минимуму ущерб, нанесенный основному оборудованию и вспомогательным агрегатам…»
Читка вслух тянулась и тянулась. «Ну почему судья никак не может добраться до главного? — задался вопросом Ник. — Сил нет больше терпеть».
— «Суд выслушал показания экспертов и подтверждает вывод о том, что остаточная стоимость корпуса „Золотого авантюриста“ на момент его передачи ремонтному подрядчику в Кейптауне составляла двадцать шесть миллионов долларов США, или пятнадцать миллионов триста тысяч фунтов стерлингов, и, учитывая вышеизложенное, суд постановил, что выплате в пользу спасателей подлежит вознаграждение в размере двадцати процентов от упомянутой остаточной стоимости…»
Несколько ледяных, колючих секунд Николас не мог поверить собственным ушам. Мигом спустя щеки словно опалило огнем возбуждения.
— «Кроме того, с учетом затрат на перевозку спасенных пассажиров…»
Шесть! Шесть миллионов долларов! Теперь он свободен в своих действиях — свободен, как альбатрос, реющий над океаном!
Николас повернул голову, взглянул на Дункана Александера и позволил себе улыбнуться. Никогда еще он не чувствовал такого прилива бодрости и жизненных сил. Словно бессмертный титан… а ведь к плечу прижимается еще и прелестное, пылкое существо, способное наделить энергией вечной юности…
Сидевший по ту сторону прохода Дункан Александер мотнул головой, вложив в это движение всю свою презрительность, и перекинулся краткими фразами с адвокатом. Нет, он не посмотрел в сторону Ника, но было отчетливо видно, каким землистым стало его лицо, когда от него отхлынула кровь, а кожа подернулась капельками пота.
— Как бы то ни было, еще пара-другая дней, и ты, наверное, начал бы видеть во мне всего лишь смазливую дурочку, если только с кем-то из нас не приключился бы сначала сердечный приступ, — мрачно пошутила Саманта. От ее прежней сияющей улыбки не осталось и следа. — Уж если сходить с дистанции, так лидером.
Они сидели, пристроившись рядышком на скамье в зале вылета аэропорта Хитроу.
Николас был потрясен глубиной своего огорчения и тоски. Словно его вот-вот лишат источника жизненных сил; с каждой секундой из него будто выливалась юность и свежесть. Он смотрел на девушку и знал, что через несколько минут они расстанутся.
— Саманта, — сказал он, — останься.
— Николас, — хрипло прошептала она, — милый мой, я должна лететь. Это ненадолго… я просто обязана…
— Но почему? — взмолился он.
— Потому что такая у меня жизнь.
— Так сделай меня своей жизнью.
Девушка коснулась его щеки и выдвинула встречное предложение:
— У меня есть другая идея: ты бросаешь «Колдун» и «Морскую ведьму», забываешь про свои айсберги и летишь со мной.
— Ты сама знаешь, что я не могу.
— Не можешь, — согласилась она, — да и я этого не хотела бы. И все же, Николас, любовь моя, я не могу забросить собственную жизнь.
— Ладно. Тогда давай поженимся.
— А зачем?
— Чтобы я не потерял свой счастливый талисман и чтобы ты была обязана всегда поступать так, как тебе муж говорит.
Саманта довольно рассмеялась и прижала золотистую голову к его плечу.
— Эх ты, мой викторианский джентльмен… Прошло твое время, нынче все по-другому. Нынче существует лишь одна причина, по которой люди женятся, Николас, и эта причина — рождение детей. Ты хотел бы подарить мне ребенка?
— Я лично «за». Великолепная мысль!
— Ага… И тогда у меня будут все возможности подогревать бутылочки с молочной смесью и стирать пеленки, покамест ты будешь мужественно бороздить дальние моря… и раз в месяц заглядывать домой на ужин. — Она покачала головой. — Наверное, когда-нибудь и мы заведем ребенка… но не сейчас. Еще слишком многое надо сделать, многое взять от жизни…
