— Земля твердеет. — Жак показал след. Почва стала более плотной и песчаной, и каблуки Хендри уже не пробивали корку. — Бесполезно идти по такому следу.
Брюс снова оглянулся на угрожающую громаду туч.
— Рискнем, — решил он.
— Как скажете, — проворчал Жак, перевесил винтовку на другое плечо, подтянул ремень и поглубже нахлобучил каску.
— Allez!
[19]
Они побежали рысцой по лесу на юго-восток. На протяжении мили тело Брюса двигалось как будто само, подчиняясь ритму, а сознание было занято совсем другим.
Он думал о Уолли Хендри: снова увидел его маленькие глазки, полускрытые одутловатыми веками, тонкие и безжалостные губы, отвратительную рыжую щетину на подбородке. Брюс почти чувствовал его запах, и ноздри задергались, вспомнив, как мерзко воняет этот рыжеволосый подонок. «В грязном теле — грязная душа, — подумал он. — Есть что-то еще. — Внезапно Брюс улыбнулся: — Ну конечно, зубы, похожие на волчьи».
Ненависть к Уолли Хендри переполнила Керри, сдавливая горло, покалывая кончики пальцев и придавая силу ногам. Впрочем, пальцы покалывало не только от ненависти, но и от волнения.
«Какая сложная штука — человек, — рассуждал Брюс. — Он никогда не может испытывать только одно чувство, к нему примешиваются и другие, смазывая картину. Вот я сейчас охочусь за тем, кого люто ненавижу, и получаю от этого удовольствие. И что такое ненависть по сравнению с возбуждением от охоты на самую опасную и хитрую дичь! Мне всегда нравилась погоня. Это сидит во мне с самого рождения — во мне течет кровь тех, кто охотился и сражался за саму Африку. Охота на этого мерзавца принесет мне удовольствие. Уж если кто и заслужил смерти, то это Уолли Хендри. Я истец, судья и палач в одном лице».
Сержант Жак остановился так резко, что Брюс налетел на него и оба чуть не упали.
— Что такое? — спросил Брюс, придя в себя.
— Смотрите!
Земля впереди была вся разбита и вытоптана.
— Зебра, — простонал Брюс, узнав круглые нераздвоенные копыта. — Черт побери!
— Большое стадо, — подтвердил Жак. — Шло на пастбище.
Следы шли широкой полосой, полностью затоптав след Хендри.
— Нужно двигаться вперед, — дрожа от нетерпения, заявил Брюс. Он повернулся к ближайшему деревцу и, тихо чертыхаясь, словно вымещая на нем свою досаду, подрубил его штыком, отметив конец следа. — Всего час до заката, — прошептал он. — Господи, хоть бы до темноты снова взять след.
Сержант Жак двинулся вперед, примерно держась курса и тщетно пытаясь разглядеть хоть один след ботинка среди хаоса, сотворенного тысячью копыт. Брюс поспешил за ним. Они шли зигзагами, то сходясь, то расходясь на сто ярдов.
Вот он! Брюс опустился на колени. Очертания ботинка, почти затоптанные старым жеребцом. Керри тихо свистнул, и Жак быстро подошел к нему.
— Да, здесь он отклонился вправо. — Сержант поднял голову и прищурился, мысленно отметив дерево прямо по курсу следа.
— А вот и стадо. — Брюс указал на серый силуэт между деревьями.
— Они нас почуяли.
Зебра фыркнула, послышался дружный топот копыт. С такого расстояния полоски были не видны, и зебры больше напоминали толстых серых пони. Они ускакали прочь, подняв уши и размахивая черными гривами. Стадо быстро исчезло в лесу, и все звуки стихли.
— Хорошо, что бежали не по следу, — пробормотал Брюс и затем добавил с горечью: — Черт их побери, этих тупых ослов! Потеряли из-за них целый час.
Спеша опередить время, они отчаянно разыскивали след. Солнце уже опустилось за лес, повеяло прохладой коротких африканских сумерек. Еще пятнадцать минут, и стемнеет.
Внезапно лес кончился, и они вышли на край солончака-влея. Огромное поле с травой по пояс, со всех сторон окруженное джунглями, простиралось вдаль мили на две, утыканное редкими группками костяных пальм с грациозными стволами и неряшливыми пучками листьев на верхушке. На краю поля суетилась стая цесарок, вдалеке темной неровной массой паслось стадо буйволов, а над ними кружились белые цапли.
В стороне от поля над лесом высился трехсотфутовый гранитный холм. Скопление огромных глыб камня с отвесными сторонами и плоскими верхушками напоминало разрушенный замок. Низкое солнце освещало его сбоку теплым оранжевым светом.
Брюсу было некогда восхищаться пейзажем. Он не отрывал взгляда от земли в поисках следов Хендри. Слева от него Жак резко свистнул, и Керри с возбужденно колотящимся сердцем подбежал к присевшему на корточки следопыту.
— Ушел в сторону. — Сержант показал на цепочку отпечатков на краю поля, отчетливо проступающих на серой песчаной почве в последних лучах солнца.
— Слишком поздно, — вздохнул Брюс. — Черт побери этих зебр.
Быстро угасающий свет казался сценическим эффектом.
— За ним. — Голос Брюса был резким от беспомощного отчаяния. — За ним, сколько сможем.
— Мы его потеряем, если пойдем дальше.
— Ладно.
Керри покорно и устало спустил с плеча винтовку. Уолли Хендри опережал их миль на сорок, и даже больше, если пойдет ночью. След остыл. Будь это обычная охота, Брюс давно бы прекратил погоню. Он посмотрел на небо. На севере сияли крупные желтые звезды, но над головой и дальше к югу небо было все в черных тучах.
— Хоть бы не было дождя, — прошептал он. — Господи, прошу тебя…
Ночь оказалась длинной. Брюс проспал два часа, а потом проснулся от осознания своей ненависти. Он лежал на спине и смотрел на темное, затянутое грозовыми тучами небо, на котором лишь кое-где виднелись звезды.
— Дождя не будет, дождя не будет, — повторял он, как молитву, глядя на небо и словно пытаясь силой мысли сдержать стихию.
В лесу охотились львы. На рык самца ответили две самки. Хищники настигли добычу прямо перед рассветом, и Брюс, лежа на твердой земле, слушал звуки борьбы. Затем все стихло — львы приступили к трапезе.
«Дай мне удачи. Я не часто прошу о милости, Господи, но подари мне этот шанс. Я прошу не только за себя, но и за Шермэйн и других…»
Он снова увидел двух детей, лежащих на дороге — там, где Хендри застрелил их. По щеке мальчика были размазаны кровь и шоколад.
«Хендри заслужил смерти, — взмолился Брюс, — поэтому прошу тебя, пусть не будет дождя».
Ночь прошла, наступили предрассветные сумерки — серые, мрачные, с низко висящими тучами.
— Ну как? — в двадцатый раз спросил Брюс.
Жак, сидевший на корточках у следа, поднял голову.
— Можем попробовать.
Они медленно двинулись вперед. Сержант, согнувшись пополам, близоруко всматривался в землю; Брюс шел за ним, горя нетерпением, и через каждые десять шагов вскидывал взгляд на серую пелену облаков.
