– Я всегда пользуюсь услугами Джонсона из Полуитена. Он
чудесный доктор. Но это очень далеко.
Гэбриэл кивнул.
– Кто лучший ветеринар в Сент-Лу? – спросил он.
– Джеймс Барт. Он очень знающий, но такой грубиян. Я бы
никогда не доверила ему собаку. К тому же он пьяница. Но Барт живет близко.
Лучше отнести Люси туда.
Осторожнее!.. Она может укусить.
– Меня не укусит, – уверенно сказал Гэбриэл и, ласково
приговаривая: «Все хорошо, дружище, все хорошо», стал осторожно подсовывать
руки под собаку.
Собралась толпа: мальчишки, рыбаки, женщины с хозяйственными
сумками. Каждый выражал сочувствие и что-то советовал.
– Ты молодчина, Люси, молодчина, – отрывисто повторяла
миссис Бигэм Чартерис. – Вы очень добры, – сказала она Гэбриэлу. – Дом Бартов
сразу за углом, на Уэстерн-Плейс.
Это был викторианский, крытый шифером дом с потертой медной
табличкой на калитке.
Дверь открыла довольно миловидная женщина, лет двадцати
восьми. Это была миссис Барт. Она сразу узнала посетительницу.
– О, миссис Бигэм Чартерис, как жаль! Моего мужа сейчас нет.
И помощника тоже...
– Когда он вернется?
– Я думаю, мистер Барт будет с минуты на минуту.
Его приемные часы с девяти до десяти или с четырнадцати до
пятнадцати, но я уверена, он сделает все, что может.
Что случилось с собакой? Ее переехала машина?
– Да, только что...
– Ужасно, не правда ли? Они ездят на такой скорости!
Отнесите, пожалуйста, собаку в приемную.
Она говорила тихим, несколько преувеличенно благовоспитанным
голосом. Миссис Бигэм Чартерис стояла около Люсинды и тихонько гладила ее, не
обращая внимания на Милли Барт, – а та продолжала сочувственно и смущенно
лепетать ненужные слова.
Наконец она сказала, что позвонит на ферму Лоуэр-Грейндж и
узнает, там ли мистер Барт. Телефон был в передней. Гэбриэл вышел вслед за
хозяйкой, оставив миссис Бигэм Чартерис с ее горем и несчастной собакой.
Гэбриэл был человеком понятливым.
Миссис Барт набрала номер, узнала ответивший ей голос.
– Алло! Миссис Уидден? Это миссис Барт. Скажите, мистер Барт
не у вас? Да, если можно...
Последовала пауза, и Гэбриэл, наблюдавший за миссис Барт,
заметил, как она вздрогнула и покраснела. Голос ее изменился, стал робким и виноватым:
– Извини, Джим. Нет, конечно...
Гэбриэл слышал голос Барта, хотя слов не различал.
Голос был властный и неприятный.
– Миссис Бигэм Чартерис... из замка... – Милли Барт говорила
еще более робко, будто извинялась. – Ее собаку... переехала машина. Да, сейчас
миссис Чартерис здесь.
Милли снова вспыхнула и положила трубку, но Гэбриэл успел
услышать злой голос с другого конца: «Дура, почему ты сразу не сказала?»
Возникла неловкая пауза, Гэбриэлу стало жаль миссис Барт,
миловидную, кроткую маленькую женщину, запуганную мужем.
– Очень хорошо, что вы так стараетесь помочь, миссис Барт, –
заговорил он искренне и дружелюбно. – Вы очень славная, – и улыбнулся.
– О, не стоит говорить об этом, майор Гэбриэл! Вы ведь майор
Гэбриэл, не правда ли? – Миссис Барт была немного взволнована тем, что он
появился в ее доме. – Я была на днях на вашей встрече с избирателями.
– Очень любезно с вашей стороны, миссис Барт.
– И я надеюсь, что вас изберут... я в этом уверена. И уж
конечно, всем страшно надоел мистер Уилбрехэм. К тому же, знаете ли, он и не
здешний. Он не корнуоллец.
– Так я ведь тоже не корнуоллец!
– О-о! Вы...
Миссис Барт восторженно смотрела на Гэбриэла. Глаза у нее
были карие, выразительные, чем-то напоминавшие глаза Люсинды. И темные волосы
прелестные каштановые волосы. Губы полураскрылись... Она смотрела на Джона
Гэбриэла, но видела его не здесь... Он представлялся ей где-то на поле боя.
Пустыня... зной... выстрелы... кровь... Шатаясь, он бредет по открытому
пространству... Как в кинофильме, который она смотрела на прошлой неделе.
Майор так естественен... так добр... так прост!
Гэбриэл старался занять ее разговором. Ему очень не
хотелось, чтобы она вернулась в приемную и беспокоила бедную старуху, которая
хотела остаться наедине со своей собакой. К тому же, он был почти уверен, что
Люсинде конец. Жаль, хорошая псина, не старше трех-четырех лет.
Миссис Барт – славная женщина, но она захочет выразить
сочувствие. Будет говорить и говорить... о том, как мчатся на бешеной скорости
машины, сколько собак погибает каждый год, какой хорошей была Люсинда... и не
хочет ли миссис Чартерис чашку чаю?..
Зная это, Джон Гэбриэл продолжал беседовать с Милли Барт,
заставляя ее смеяться, так что виднелись хорошенькие зубки и симпатичные ямочки
на щеках. Женщина выглядела оживленной, почти одухотворенной, когда дверь
неожиданно распахнулась и порог переступил коренастый мужчина в брюках для
верховой езды.
Гэбриэл с удивлением увидел, как вздрогнула и съежилась жена
Барта.
– О Джим!.. Вот и ты!.. – нервно воскликнула она. – Это
майор Гэбриэл.
Джеймс Барт резко кивнул, а жена его продолжала говорить:
– Миссис Чартерис в приемной... с собакой...
– Почему ты не оставила там только собаку? Миссис Чартерис
незачем было пускать! У тебя никогда не было ни капли соображения!
– Попросить миссис Чартерис?..
– Я сам все сделаю.
Оттолкнув ее в сторону, он прошел в приемную.
Милли Барт смигнула набежавшие на глаза слезы и поспешила
предложить майору Гэбриэлу чашку чаю.
Гэбриэл счел ее мужа грубой скотиной и, не желая добавлять
огорчений миссис Барт, принял ее предложение.
Так все и началось.
Глава 10
Кажется, на следующий день, а может быть, день спустя Тереза
привела миссис Барт в мою гостиную.
– Это Хью, мой деверь. Хью, это миссис Барт. Она любезно
предложила нам свою помощь.
«Нам» относилось не к семье, а к консервативной партии
вообще.
Я посмотрел на Терезу. Она и бровью не повела. Миссис Барт
сразу окинула меня добрым, полным сочувствия взглядом. Если мне и случалось
порой испытывать приступы жалости к самому себе, то данный момент был для этого
более чем подходящим: против живого искреннего сочувствия в карих глазах миссис
Барт я был совершенно беззащитен. К тому же Тереза вышла из комнаты, самым
низким образом лишив меня поддержки.
