– Меня пугает сама смерть, а не боль, – заявила Изабелла. –
Боль я могу вытерпеть, даже сильную.
– Это вам так кажется, – возразил Гэбриэл.
Что-то в его насмешливо-презрительном тоне задело и
рассердило Изабеллу. Она вспыхнула.
– Я могу выдержать боль! – повторила она.
Они не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Во взгляде
Гэбриэла было презрение, в глазах Изабеллы – вызов.
И тут Гэбриэл сделал нечто немыслимое.
Я только что отложил зажженную сигарету. Гэбриэл
стремительно перегнулся через меня, схватил сигарету и поднес горящим концом к
руке Изабеллы.
Она не отстранилась и не убрала руку.
Кажется, я закричал, но ни один из них не обратил на это
внимания. Гэбриэл прижал горящий конец сигареты к коже Изабеллы.
В этот миг я вполне ощутил, сколь жалка участь калеки, –
беспомощного, прикованного к постели, бессильного помочь. Потрясенный дикостью
поступка Гэбриэла, я ничем не мог ему помешать.
Я видел, как лицо Изабеллы белеет от боли. Она стиснула
губы. Но не двигалась и не отрываясь смотрела в глаза Гэбриэла.
– Вы в своем уме, Гэбриэл? – закричал я. – Черт вас побери!
Вы соображаете, что делаете?
Он не обратил на мой крик никакого внимания, будто меня и не
было в комнате.
И вдруг проворно отбросил сигарету в камин.
– Прошу прощения, – сказал он Изабелле. – Вы действительно
можете выдержать боль.
И, не говоря больше ни слова, тут же вышел из комнаты.
– Скотина!.. Дикарь!.. – Я с трудом мог говорить. – Убить
его мало!
Изабелла, не отрывая взгляда от двери, медленно заматывала
обожженную руку платком. Она делала это как-то рассеянно, почти машинально, как
будто мысли ее были где-то далеко.
Потом Изабелла, словно оттуда, издалека, посмотрела на меня.
Казалось, она была удивлена.
– Что случилось? – спросила она.
Сбивчиво, бессвязно я попытался объяснить, что я думаю по
поводу поступка Гэбриэла.
– Не понимаю, почему вы так разволновались, – сказала
Изабелла. Майор Гэбриэл хотел знать, могу ли я вынести боль. Теперь он знает.
Глава 12
В тот день мы ждали к чаю гостей. В Сент-Лу приехала
племянница миссис Карслейк, как оказалось, бывшая однокашница Изабеллы. Я никак
не мог представить себе Изабеллу школьницей и поэтому охотно согласился, когда
Тереза предложила пригласить миссис Карслейк вместе с племянницей (теперь
миссис Мордонт) на чашку чаю. Тереза также пригласила Изабеллу.
– Будет Энн Мордонт, – сказала ей Тереза. – Кажется, она
училась вместе с вами в школе.
– Там было несколько Энн, – ответила Изабелла. – Энн
Тренчард, Энн Лэнгли и Энн Томпсон.
– Я не помню ее девичьей фамилии. Миссис Карслейк назвала,
но я забыла.
Энн Мордонт (как выяснилось, урожденная Энн Томпсон) была
подвижная молодая женщина, державшаяся, на мой взгляд, чересчур самоуверенно.
Она работала в каком-то министерстве в Лондоне, ее муж служил в другом
министерстве, а ребенка они куда-то пристроили, чтобы да мешал Энн Мордонт
вносить весомый вклад в укрепление обороноспособности страны.
– Правда, моя мама считает, что теперь, когда бомбардировки
кончились, мы могли бы взять Тони домой, но я полагаю, в настоящее время
ребенок в Лондоне – слишком большая проблема. Квартира такая маленькая, найти
подходящую няню невозможно и нужно постоянно готовить еду, а меня, разумеется,
целый день нет дома.
– По-моему, с вашей стороны вообще очень патриотично, –
сказал я, завести ребенка, несмотря на гигантский объем такой важной работы.
Я увидел, что Тереза, сидевшая за большим серебряным
подносом с чайной посудой, чуть заметно усмехнулась и легонько, но укоризненно
покачала головой в ответ.
Однако мое замечание было благосклонно воспринято самой
миссис Мордонт. Похоже, оно ей явно польстило.
– Видите ли, – улыбнулась она, – я полагаю, нельзя
уклоняться от этой ответственности. Дети необходимы... особенно если учитывать
интересы нашего класса. К тому же, – добавила она, словно спохватившись, – я
невероятно привязана к Тони.
Затем она обратилась к Изабелле и погрузилась в воспоминания
о старых добрых временах в Сент-Ниниан. Это был разговор, в котором, как мне
показалось, одна из участниц не знала своей роли. Миссис Мордонт пришлось не
раз выручать собеседницу, напоминая различные детали.
– Мне очень жаль, что Дик запаздывает, – прошептала,
обращаясь к Терезе, миссис Карслейк. – Не знаю, что его задерживает. Он должен
был вернуться домой в половине пятого.
– По-моему, с ним майор Гэбриэл, – сказала Изабелла. – Около
четверти часа назад он прошел вдоль террасы.
Удивительно! Я не слышал, чтобы кто-нибудь проходил.
Изабелла сидела спиной к окну и не могла видеть, кто прошел мимо. Я все время
смотрел на нее и был уверен, что она не поворачивала головы и никак не
выказала, будто почувствовала чье-то присутствие. Впрочем, слух у Изабеллы
замечательный. Но как она могла знать, что это именно Гэбриэл?
– Изабелла, не будете ли вы так добры пойти и пригласить их
обоих на чашку чаю? – попросила девушку Тереза. – Нет-нет! Не беспокойтесь,
миссис Карслейк! Это сделает Изабелла.
Мы проводили взглядом стройный силуэт девушки.
– Она совсем не изменилась, – сказала миссис Мордонт. –
Точно такая же. Изабелла всегда была у нас самая странная! Вечно витала в
облаках. Мы подтрунивали над ней, потому что она такая мозговитая.
– Мозговитая? – резко переспросил я.
Миссис Мордонт повернулась в свою сторону.
– Да. Разве вы не знали? Изабелла ужасно умная! Мисс Кертис
(это наша начальница) была просто в отчаянии, что Изабелла не пошла в
Сомервилл. Она окончила школу с отличием по многим предметам.
Я все еще склонен был считать Изабеллу хоть и
очаровательным, но не слишком интеллектуальным созданием и поэтому слушал Энн
Мордонт с недоверием.
– По каким же предметам она особенно отличалась? – спросил
я.
– О! По астрономии, математике (Изабелла была ужасно сильна
в математике!), латыни, французскому языку...
Она могла выучить все что угодно, стоило ей только захотеть.
Только ей, видите ли, все было совершенно безразлично. Это чуть не разбило
сердце мисс Кертис! А Изабелла, похоже, только и думала, как бы поскорее
вернуться в Сент-Лу и жить в этой допотопной развалине.
