– Майор Гэбриэл, вы не можете так поступить! – заныла миссис
Карслейк. – Предположим, Барт разведется с женой?
– Если он это сделает, я на ней женюсь.
– Вы не можете так подводить нас, Гэбриэл! – возмутился
Карслейк. – Не можете превратить все это в открытый скандал!
– Не могу? Вот увидите!
Я не видал глаз злее, чем глаза Гэбриэла в эту минуту.
Сейчас он мне нравился, как никогда раньше.
– Вы меня не запугаете! Если ваши никчемные избиратели
проголосуют за принципы, по которым человек может избивать свою жену,
запугивать ее до потери сознания, выдвигать лживые, ни на чем не основанные
обвинения, – ну что ж, пусть! А если они выбирают простую христианскую
порядочность, могут проголосовать и за меня.
– Но они этого не станут делать, – вздохнула Тереза.
Гэбриэл посмотрел на нее, и его лицо смягчилось.
– Нет, – подтвердил он. – Не станут.
Роберт опять вынул трубку изо рта.
– Значит, они дураки.
– Мы, конечно, знаем, мистер Норрис, что вы коммунист, –
язвительно вставила миссис Карслейк.
Совершенно непонятно, что она хотела этим сказать.
В самый разгар страстей из сада неожиданно появилась
Изабелла Чартерис, спокойная, как всегда, серьезная, прекрасно владеющая собой.
Не обращая ни на кого внимания, она подошла прямо к Гэбриэлу, как будто он один
был в комнате, и доверительно сказала:
– Я думаю, все будет в порядке.
Гэбриэл удивленно посмотрел на нее.
– Я имею в виду миссис Барт, – пояснила Изабелла.
Она не проявила замешательства, вид у нее скорее был
простодушно-довольный. – Она в замке.
– В замке? – недоверчиво переспросил Карслейк.
– Да. – Изабелла повернулась к нему. – Как только мы
услышали о том, что произошло, я подумала, что так будет лучше. Поговорила с
тетей Эделейд, и она со мной согласилась. Мы сели в машину и поехали в
«Королевский герб».
Как я узнал потом, это был поистине королевский выезд.
Изобретательный ум Изабеллы быстро нашел единственно возможный выход.
Я уже говорил, что старая леди из Сент-Лу пользовалась
огромным влиянием в городке. Она, так сказать, определяла местный нравственный
меридиан. Люди могли подсмеиваться над ней, называть старомодной и
консервативной, но относились с уважением.
На старом «даймлере» леди Сент-Лу вместе с Изабеллой
торжественно отправилась в «Королевский герб». С достоинством войдя в холл,
леди Сент-Лу изъявила желание видеть миссис Барт.
Заплаканная, с красными от слез глазами, жалкая, Милли
спустилась по лестнице и была удостоена поистине королевской милости.
– Дорогая, – заговорила леди Сент-Лу без обиняков и не
понижая голоса, – трудно выразить, как я сожалею о том, что вам пришлое?
вынести. Майор Гэбриэл должен был сразу же ночью привезти вас, но он настолько
деликатен, что не хотел в столь поздний час нас беспокоить.
– Я... я... вы очень добры.
– Соберите свои вещи, дорогая. Я увезу вас с собой.
Милли вспыхнула и пробормотала, что у нее нет... в самом
деле... нет ничего...
– Верно. Глупо с моей стороны, – заметила леди Сент-Лу. – Мы
остановимся у вашего дома и все заберем.
– Но... – Милли съежилась.
– Садитесь в машину. Мы остановимся у вашего дома и возьмем
вещи.
Милли покорно склонила голову перед высшим авторитетом. Три
женщины сели в «даймлер». Машина проехала несколько сот ярдов дальше по той же
улице.
Леди Сент-Лу вышла из машины вместе с Милли, и они обе вошли
в дом. Из операционной шатаясь вышел Джеймс Барт с налитыми кровью глазами. Он
готов был разразиться соответствующей бешеной тирадой, но, встретив гневный
взгляд старой леди, сдержался.
– Уложите необходимые вещи, дорогая, – сказала старая леди.
Милли быстро побежала наверх.
– Вы вели себя постыдно по отношению к жене, – обратилась
леди Сент-Лу к Джеймсу Барту. – Абсолютно постыдно. Беда в том, Барт, что вы
слишком много пьете.
Вы вообще неприятный человек. Я посоветую вашей жене не
иметь с вами впредь никаких отношений. То, что вы говорили о ней, – ложь. И вы
прекрасно знаете, что это ложь. Не так ли?
Гневный взгляд леди Сент-Лу гипнотизировал Барта.
– Ну... пожалуй, – нервно дергаясь, пробормотал он, – если
вы так говорите...
– Вы знаете, что это ложь.
– Хорошо-хорошо! Я был не в себе прошлой ночью.
– Позаботьтесь сделать так, чтобы всем стало известно, что
это ложь. В противном случае я порекомендую майору Гэбриэлу начать судебное
преследование. А вот и вы, миссис Барт!
Милли Барт спустилась по лестнице с небольшим чемоданчиком.
Леди Сент-Лу взяла ее за руку и повернула к двери.
– Послушайте! Куда это Милли собралась? – удивился Джеймс
Барт.
– Она едет со мной в замок. Вы имеете что-нибудь против?
Барт затряс головой.
– Мой вам совет, Джеймс Барт, – сказала леди Сент-Лу
по-настоящему резким тоном. – Возьмите себя в руки, пока не поздно. Перестаньте
пить. Займитесь своим делом. У вас есть изрядное умение. А если будете
продолжать в том же духе, то очень скверно кончите. Остановитесь! Вы сможете,
если постараетесь. И придержите ваш язык!
Затем они с Милли сели в машину: Милли рядом с леди Сент-Лу,
Изабелла – сзади. Они не спеша проехали по главной улице, потом вдоль гавани и
наконец мимо рынка в сторону замка. Выезд был королевский, и почти все в
Сент-Лу его видели.
Уже вечером пошли толки: «Очевидно, все в порядке, раз леди
Сент-Лу взяла ее в замок».
Некоторые, правда, говорили, что нет дыма без огня, с чего
бы это Милли Барт бросилась ночью из дома бежать к майору Гэбриэлу и что,
конечно, леди Сент-Лу защищает его из политических соображений.
Но таких было меньшинство. Все дело в личности. А леди
Сент-Лу была личностью необычной. И у нее была репутация исключительно честного
человека. Если Милли Барт в замке, если леди Сент-Лу приняла ее сторону,
значит, с Милли Барт все в порядке. Иначе леди Сент-Лу не стала бы ее защищать.
Кто угодно, только не старая леди Сент-Лу! Право же, она всегда так строга и
разборчива.
