– Завтра вечером я устраиваю обед в кафе «Гри», – продолжал
Гэбриэл. Приходите! Изабелла хотела бы, чтобы вы пришли, не так ли, Изабелла?
Я оглянулся.
– Да, пожалуйста, приходите, – сказала Изабелла, грустно
улыбнувшись.
Она держалась спокойно, невозмутимо; перебирала разглаживала
шелковые нитки для своего вышивания.
В лице Гэбриэла мелькнуло что-то необъяснимое.
Может быть, отчаяние.
Я спустился по лестнице так быстро, как только это возможно
для калеки на костылях. Мне хотелось поскорее выбраться на улицу, к солнечному
свету подальше от этой странной пары. Гэбриэл изменился. К худшему.
Изабелла не изменилась совсем.
Я чувствовал – в этом кроется нечто значительное.
Хотелось бы разгадать, что именно.
Глава 25
Бывают ужасные воспоминания, от которых никак не можешь
избавиться. Одним из них стал кошмарный вечер в кафе «Гри». Я убежден, что
Гэбриэл устроил его специально для того, чтобы сорвать на мне свою злость. С
моей точки зрения, это было постыдное сборище. Мне были представлены друзья и
коллеги Джона Гэбриэла в Заграде.
И среди них сидела Изабелла, хотя она не должна была даже их
видеть! Пьяницы, извращенцы, грубо размалеванные проститутки, наркоманы – все
низменное, бесчестное, гадкое.
К тому же все эти пороки не искупались наличием (как можно
было бы ожидать) хоть крупицы какого-нибудь таланта. Не было среди
присутствовавших ни писателей, ни музыкантов, ни поэтов, ни художников, даже
просто остроумных людей. Это были отбросы космополитического общества. Выбор
Гэбриэла. Он как будто специально хотел показать, как низко может пасть.
Я весь кипел негодованием из-за Изабеллы. Как он смел
привести ее в такую компанию! Однако стоило мне посмотреть на Изабеллу, как мое
негодование отступило. Она не проявляла ни брезгливости, ни отвращения, ни даже
беспокойства. Сидела, спокойно улыбаясь. Та же самая отстраненная улыбка
акропольских дев.
Изабелла держалась вежливо, и, судя по всему, эта компания
ее совершенно не раздражала. Во всяком случае, не больше, чем убогое жилище,
где ей пришлось поселиться.
Мне вспомнилось, как в самом начале нашего знакомства на
вопрос: зачем она ходила на собрание тори, если не интересуется политикой.
Изабелла неопределенно ответила:
«Мы всегда так делаем». По-моему, вечер в кафе «Гри»
относился к той же категории. Если бы я спросил ее, как она относится к этому
сборищу, она ответила бы тем же тоном: «Это один из наших обычных вечеров». Она
принимала все это без возмущения и без особого интереса, как одно из
мероприятий, которое проводил Джон Гэбриэл.
Я встретился взглядом с Изабеллой, и она мне улыбнулась. Все
мои терзания и страхи за нее утратили смысл.
Цветок может цвести так же хорошо на навозной куче, как и в
другом месте. Может быть, даже лучше. К тому же там он более заметен.
* * *
Из кафе мы вышли в полном составе. Почти все были пьяны.
В тот момент, когда собирались пересечь улицу, из темноты на
большой скорости вылетел автомобиль. Он чуть не сбил Изабеллу, но она вовремя
заметила опасность и отскочила назад, на тротуар. Я увидел, как она побледнела
и какой ужас появился в ее глазах. Машина, сигналя, понеслась дальше. Значит,
Изабелла все-таки уязвима.
Жизнь во всех своих проявлениях была бессильна влиять на
нее: она могла противостоять превратностям жизни – но не угрозе смерти. Даже,
когда опасность миновала. Изабелла была бледна и продолжала дрожать.
– Господи! – закричал Гэбриэл. – Всего на волосок!..
С тобой все в порядке?
– О да! – ответила Изабелла. – Все в порядке.
Однако в голосе чувствовался страх. Она посмотрела на меня.
– Видите, я такая же трусиха, как и была раньше.
Мне осталось досказать совсем немного. В тот вечер в кафе
«Гри» я видел Изабеллу последний раз.
Трагедия произошла, как это всегда бывает, внезапно, без
всяких предисловий.
Я как раз обдумывал, как мне лучше поступить: навестить
Изабеллу еще раз, написать ей или уехать из Заграда, не повидавшись, – когда
неожиданно ко мне в номер вошел Гэбриэл.
Нельзя сказать, что я заметил в нем что-нибудь необычное.
Может быть, некоторое нервное возбуждение, какая-то напряженность. Не знаю...
– Изабелла мертва, – совершенно спокойным голосом произнес
Гэбриэл.
Я не мигая смотрел на него. Даже сначала не понял, просто не
поверил, что это может быть правдой.
– Да, мертва. Это правда, – сказал он, увидев мое недоверие.
– Ее застрелили.
Я почувствовал, как меня охватил ледяной холод катастрофы...
огромной окончательной потери.
– Застрелили?.. Застрелили?! Как же это могло случиться?
Гэбриэл рассказал. Они вдвоем с Изабеллой сидели в том самом
уличном кафе, где я встретил Гэбриэла.
– Вы когда-нибудь видели портрет Степанова? – спросил он. –
Вам не кажется, что между нами есть внешнее сходство?
Степанов в то время был фактическим диктатором Словакии. Я
внимательно посмотрел на Гэбриэла. Действительно, сходство было довольно
заметное. Когда нечесаные волосы падали Гэбриэлу на лицо, как это случалось
довольно часто, сходство усиливалось.
– Что случилось? – спросил я.
– Дурак студент. Будь он проклят! Принял меня за Столанова.
У него был револьвер. С криком: «Степанов! Столанов! Наконец ты попался!» –
студент пробежал через кафе. Не было времени хоть что-нибудь предпринять. Он
выстрелил, но попал в Изабеллу. Прямо в сердце. Она умерла мгновенно.
– Боже мой! И вы ничего не смогли сделать?
Мне казалось невероятным, что Гэбриэл был не в состоянии
что-либо предпринять.
Гэбриэл вспыхнул.
– Нет. Я ничего не мог сделать... Я сидел за столом у стены.
Не было ни времени, ни возможности что-нибудь сделать.
Я был ошеломлен, оцепенел...
Гэбриэл сидел молча, наблюдая за мной, и по-прежнему не
проявлял никаких эмоций.
– Вот до чего вы ее довели, – наконец с трудом проговорил я.
Гэбриэл пожал плечами.
– Да... Можно и так сказать...
