Он помолчал, тяжело переводя дух.
– Вы знаете, что Изабелла боялась умереть? Боялась больше
всего на свете.
Я кивнул. Да, я это знал. Я вспомнил панический страх в
глазах Изабеллы, когда она увидела мертвую птицу на террасе в Сент-Лу...
Вспомнил, как она побледнела и отпрянула на тротуар, когда в Заграде ее чуть не
сбила машина....
– Тогда слушайте. Слушаете, Норрис? Студент явился в кафе,
чтобы убить меня. Он был всего в нескольких футах и не мог промахнуться. Я
сидел за столиком у самой стены, в углу, так что был не в состоянии двинуться.
Изабелла поняла, что должно случиться. Она бросилась вперед в тот миг, когда
студент нажимал на курок, и закрыла меня своим телом... Вы понимаете, Норрис? –
Голос Гэбриэла окреп. – Она знала, что делает. Знала, что для нее это значило
смерть. И она выбрала смерть... чтобы спасти меня.
В голосе Гэбриэла появилась теплота.
– Я не понимал... до той самой минуты... даже тогда не
понимал, что это значило. Только позже, когда все осознал... Знаете, ведь я
никогда не понимал, что она любила меня... Я думал... был уверен, что удерживаю
ее только физической близостью. Но Изабелла любила меня...
Любила настолько, что пожертвовала ради меня жизнью...
Несмотря на свой страх смерти.
Я мысленно вернулся в кафе в Заграде. Я видел истеричного
фанатика-студента, видел внезапную тревогу Изабеллы... понимание... панический
страх – и мгновенный выбор. Видел, как она, бросившись вперед, закрыла Джона
Гэбриэла своим телом...
– Вот, значит, какой был конец, – сказал я.
Гэбриэл с трудом поднялся с подушек. Глаза его широко
открылись. Голос звучал громко и ясно – торжествующий голос.
– О нет! Вы ошибаетесь! – воскликнул он. – Это был не конец.
Это было начало...
