Вот почему, когда Мишлин Баллю подошла к нему, он встретил ее враждебным взглядом. Но смутить консьержку было невозможно, и Виктор сдался, согласившись ее выслушать.
— Позвольте мне занять мансарду на шестом этаже! Я бы припрятала там свои фарфор и столовое серебро на случай, если лишусь работы. Надо быть готовой ко всему… Глядите-ка, помяни лихо, и оно тут как тут: вот и гадюка Примолин, во все бочки затычка! — Консьержка оттеснила Виктора к комнате в глубине лавки и шепнула: — Ей нельзя доверять. Так что, вы согласны пустить меня в мансарду?
Виктор молча кивнул.
— Очень мило с вашей стороны! Вот только есть одна загвоздка… там все заставлено мебелью, а еще такой огромный сундук, ну, знаете, тот самый, в котором ваш покойный дядюшка хранил свои вещи… Он занимает так много места!.. Я позволила себе заглянуть в него одним глазком и увидела там только старые счета и какие-то бумаги. Если бы вы разрешили мне выкинуть хотя бы часть из них, я бы смогла положить туда мой фарфоровый кофейный сервиз, ну, и несколько салатниц, их подарил мне мой покойный супруг Онезим…
— Хорошо, я разберу сундук.
— Когда именно?
Симеон Дельма с любопытством наблюдал за этой сценкой. Жозеф счел своим долгом вмешаться:
— Не обращайте внимания, месье Дельма, это наша консьержка, она всегда говорит очень громко… — Жозеф спохватился, что не представил своего нового знакомого. — Виктор, это месье Дельма, один из моих преданных читателей. Месье Дельма, Виктор Легри — мой шурин и компаньон. Могу ли я показать месье Дельма наши книги?
— Безусловно, — сказал Виктор и вновь повернулся к консьержке.
— Вы застали меня врасплох, мадам Баллю, — пробормотал он.
— У вас ведь найдется завтра часок, я же не бог весть чего прошу! Я положу ключ рядом с Лафонтеном… — не отставала мадам Баллю.
— Это Мольер.
— Ох, какая разница, у обоих были парики и оба сочиняли рифмы! — не смутилась она.
— Доброй ночи! — буркнул измученный Виктор и бросился вон из магазина.
— Нет, все-таки странный он человек! Что я, не имею права попросить о незначительном одолжении? Я тут, между прочим, день и ночь надрываюсь, пока кое-кто спит с курочками в обнимку!
— А вам не приходило в голову, мадам Баллю, что если курочка оставит гнездо, мы останемся без омлета на завтрак? — шепнул ей Кэндзи.
— Боже, да тут не только месье Легри, тут все как один чокнутые! — взвизгнула консьержка, посчитав себя оскорбленной.
— Не удивляйтесь, месье Дельма, такие перебранки у нас дело обычное, — сказал Жозеф обескураженному посетителю.
Симеон Дельма кивнул:
— Да-да, мне такое хорошо знакомо. Я вырос в большой семье. Мы иногда так шумели, что консьержка являлась выяснять, в чем дело.
Жозеф испытывал к новому знакомому все больше симпатии.
— Может, останетесь отужинать с нами? — предложил он. — Моя супруга была бы счастлива…
— Нет-нет, я не хочу вам докучать.
— Не отказывайтесь, вам даже идти никуда не придется, наша квартира тут, над лавкой, на втором этаже. А если вам нужно предупредить супругу…
— О нет, я не женат.
— Тогда решено.
Жозеф попрощался с Кэндзи и повел своего гостя в квартиру.
Кэндзи одарил улыбкой барышню, которой помог выбрать романы Зенаиды Флерьо, препоручил ее заботам Юрбена и тоже удалился.
Виктор охотно последовал бы примеру обоих компаньонов, но один из клиентов, щеголеватый блондин, настаивал, чтобы ему нашли трактат Витрувия «Об архитектуре». Виктор разозлился на Жозефа, который оставил его одного на поле боя, и отправился на поиски. Перебирая книги, он уронил несколько томов на пол, вышел из себя и заявил покупателю, что опаздывает на очень важную встречу.
— Какое счастье, что именно сегодня вечером маман ушла к подруге играть в «желтого гнома»,
[25]
да и тестя нет дома. Поужинаем чем бог послал, месье Дельма, а потом обсудим проблемы детективного жанра! — сказал Жозеф, усаживая гостя за стол.
Айрис с первого взгляда понравился этот молодой человек, краснеющий по любому поводу. Он вовсе не был привлекателен, крупный нос и растрепанные бакенбарды придавали ему сходство с совой, но зато какой эрудит! Разговор крутился в основном вокруг литературной карьеры Жозефа, которая была под угрозой из-за отсутствия вдохновения.
— До сего момента я довольствовался тем, что описывал в романах уголовные расследования, в которых нам с моим шурином, месье Легри, довелось принимать участие…
— Реальные преступления?! — воскликнул Симеон Дельма.
— Ну да. Правда, мы расследовали их как сыщики-любители. Но, тем не менее, наши имена даже попали в газеты! — не удержался от хвастовства Жозеф.
— Не слушайте его, месье Дельма! Они ввязывались в опасные приключения, не думая о своих близких! — воскликнула Айрис и прибавила дрожащим голосом: — И рисковали жизнью. Но теперь, став отцом, Жозеф поклялся мне, что будет иметь дело с преступниками только на страницах своих книг. Не так ли, милый?
— Конечно, к тому же ничего интересного в последнее время не случается, — пробурчал Жозеф. — Да и работы у меня прибавилось с тех пор, как я стал компаньоном.
— А ты не хочешь продолжить работу над «Бурной жизнью улицы Висконти»? — предложила Айрис.
— Да, это… Это старая история.
— Какой там сюжет? — поинтересовался Симеон Дельма.
— Это исторический роман о знаменитостях, которые жили или работали на этой улице: Бальзак, Делакруа, Энгр, Расин… а еще преступник Луи Алибо, которого отправили на гильотину за покушение на Людовика-Филиппа Первого.
— А что, если вам написать роман о том, как призрак Алибо появляется на улицах столицы и вновь совершает убийства?
Жозеф даже перестал жевать.
— У вас… У вас светлая голова! Какая гениальная мысль! У меня в голове уже рождаются повороты сюжета!
— Спасибо вам, месье Дельма! — подхватила Айрис. — Муж ходит расстроенный вот уже несколько недель…
Послышался детский плач, и она, извинившись, вышла.
— Я так вам признателен, — повторил Жозеф и вдруг задумался: — Послушайте, а вы не хотели бы поработать у нас в лавке? О, я, конечно, понимаю, это не слишком почетная должность… Чем вы зарабатываете на жизнь?
Симеон Дельма смущенно признался, что дает частные уроки:
— Право, я не знаю… У меня ведь совсем нет опыта…
— Глупости! Да, вы знаете в двадцать раз больше, чем этот тупица Юрбен! Что до упаковки книг, это несложно, я сам — ас этого дела. Признайте, ведь это намного лучше, чем возиться с мальчишками-сорванцами!
