— И к черту представителей семейства кошачьих, — пробормотал Виктор, увлекая Таша в альков.
Вечер того же дня
— И это — псише мадемуазель Марс?
[44]
Нет, это всего лишь его жалкая копия! Вас облапошили, как последнего простофилю!
— Мышоночек, ну вы же не собираетесь завладеть оригиналом графини де Ла Бинь?
— Не произносите при мне этого имени! Я ненавижу эту Вальтесс де Ла Бинь,
[45]
кстати, на самом деле ее зовут Люси Эмили Делабинь.
— Но вы проявляете изобретательность, подражая ей.
Сюзанна Боске раздраженно мерила шагами будуар, где собиралась разместить свой трофей. Длинный подол ее платья из черного атласа, украшенного лиловыми шелковыми лентами, волочился по полу. Наконец, она успокоилась и склонилась над подарком, который преподнес ей Амори де Шамплье-Марей. В нем отразилось ее лицо, густо покрытое румянами и рисовой пудрой, которые должны были скрыть пятнадцать лет разницы между нею и любовником.
«Какой же он недотепа! Если бы не его деньги, я бы послала его ко всем чертям!»
Но Сюзанна была достаточно умна, чтобы держать при себе юного простофилю, предпочитавшего зрелых любовниц. Регулярные семейные сцены шли их отношениям только на пользу. Последнюю Сюзанна устроила позавчера, когда нашла под креслом альбом под названием «Невинные забавы инфанты» с фотографиями некой Фьяметты, выставлявшей напоказ свои прелести.
— Я узнала ее! Это Фифи Ба-Рен, ваша бывшая, танцовщица канкана, которая вышла замуж за русского князя! Вот значит, чем вы занимаетесь в мое отсутствие!
Амори Шамплье-Марейю понадобился час, чтобы успокоить Сюзанну и заверить в том, что она в его сердце — единственная.
«Со своим кривым носом и торчащими во все стороны вихрами он похож на птенца!» — тяжко вздохнула она.
Впрочем, разве важно, как он выглядит? Лишь бы давал ей возможность жить на широкую ногу. И все же ее небольшая вилла на улице Бель-Респи
[46]
не шла ни в какое сравнение с особняком графини де Ла Бинь. Эта куртизанка в пятнадцать лет стала матерью-одиночкой, она якшалась со всякими бездарными мазилами. Ее особняк журналы описывали как построенный в стиле модерн, хотя на самом деле его стиль больше тяготел к Ренессансу. Вот почему Сюзанна, сгорая от зависти, заставила любовника потратить часть своего наследства на реставрацию «презренной лачуги», расположенной недалеко от площади Звезды.
— Я хочу вестибюль из белого камня, украшенный чучелами ибисов, столовую в средневековом стиле, а в моей спальне — кровать с балдахином, который держит в руках серебряная Венера. А еще должны быть веранда и живописный сад. А в моем будуаре будет стоять точная копия псише мадемуазель Марс!
— Но, мышоночек, это стоит целое состояние! Я же не принц де Саган!
[47]
— Вы — сахарный король, а это гораздо лучше. Ах, как я вас люблю! Мы с вами — две половинки одного целого! — промурлыкала Сюзанна, расправляя тонкое кружево на корсаже и прижимая любовника к пышной груди.
И Амори де Шамплье-Марей растаял.
— А зачем нам библиотека? — осведомилась она, разглядывая одну из стен гостиной, расположенной рядом с будуаром.
— Я хочу заполнить ее книгами в красивых переплетах.
— Для чего? Вы же их не читаете. Сами говорили, что не выносите такого бездарного времяпрепровождения, от которого к тому же портится зрение!
— Зато наши гости это оценят. Мы же будем принимать у себя весь Париж!
— Ну, что она там копается, эта растяпа? — Сюзанна бросилась к горничной, которая неуклюже расставляла в застекленном шкафу кофейный сервиз. — Смотрите, не разбейте! Этот сервиз мне достался от бабушки.
На самом деле, это был подарок Эмиля Легри, одного из первых любовников Сюзанны, который вывел ее в свет и оставил после себя волнующие воспоминания.
— А эта бездельница вообще читает газету! Право, мой друг, что за никчемных слуг вы наняли! Наверное, и тут сэкономили, как с этим зеркалом?
— Простите, мадам! — воскликнула служанка. — Просто тут такое написано, что кровь в жилах стынет! Два человека погибли в фиакре из-за жаровен! А мой отец служит в конторе, владеющей наемными экипажами!
Сюзанна взяла у нее газету и пробежала глазами статью. Два имени бросились ей в глаза: Деода Брикбек и Максанс Вине. В статье открыто намекали на убийство. Сюзанна едва не потеряла сознание, комната закружилась у нее перед глазами, пол уходил из-под ног. Она выронила газету и схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— Мышоночек, что с вами? — бросился к ней Амори.
— Ничего, я, должно быть, простудилась. В этом доме такой холод!
— Лизон, скорее, нюхательные соли мадам! — крикнул Амори де Шамплье-Марей.
Он взял газету.
— О! Вас это напугало? Вероятно, это месть какого-нибудь уволенного служащего городской компании наемных экипажей. Не бойтесь, в нашем доме уже сложили камины, и я планирую еще установить калориферы, в которых циркулирует горячая вода… Скоро тут будет не просто тепло — жарко!
Сюзанна оттолкнула Лизон, которая протягивала ей флакон с нюхательными солями. Сначала разочарование при виде жалкого псише в раме с пухлыми ангелочками. Потом потрясение, которое она испытала при виде статьи в газете…
— Какое счастье, что я не попросила вас купить мне ванну маркизы Паивы,
[48]
вы бы притащили какое-нибудь корыто! Это жалкая лачуга! Здесь не хватает гобеленов, зеленых растений, всего не хватает! Который час?
— Половина пятого, мой мышоночек.
— Мне хочется прогуляться!
— Я могу вас сопровождать?
— Нет, вы отправитесь к флористу заказывать пальмы в горшках! — раздраженно буркнула Сюзанна и, тут же опомнившись, просюсюкала: — Мой сладенький, мой Момо. Я вас обожаю.
