«Вот так, дорогая, — сказала она себе, — с тебя не убудет. Мужчины настолько глупы, что не способны распознать, когда их любят за деньги».
Но тревога, охватившая ее после того, как она увидела в газете знакомые имена, не отступала. Убиты! Что заставило полицию прийти к такому заключению? Сердце Сюзанны бешено колотилось. Начнется расследование, ее могут вызвать на допрос! Только усилием воли ей удалось немного успокоиться.
Она нацепила широкополую шляпу, разукрашенную бантами и перьями, сменила туфли на высоких каблуках на удобные ботики и, надев жакет с баской, накинула норковую пелерину.
Сидя в тильбюри,
[49]
Сюзанна Боске прижимала к груди шоколадного пуделя Какао. Нет, ей опасность не грозит, ведь она не имеет к этой истории никакого отношения. И тут она вспомнила об ужасном происшествии с Донатьеном Ванделем. В тот летний день она вместе с двумя идиотами и Гюго Мальпером сопровождала несчастного к нему домой, в дом номер 5 на улице Депар. Вдруг Бернадетта Перошон ее запомнила? Поставит ли она в известность полицию? Вряд ли. Сюзанна поцеловала пуделя и решила отвлечься от тревожных мыслей, придумывая себе псевдоним, — собственное имя казалось ей чересчур простым. Почему бы не стать Эрмин де Комбре? Или Эрмангардой де Рокбрюн?
— Придумала! Афродита д’Анжьен! В конце концов, это мой родной город. Никто же не знает, что мои родители были колбасниками.
На город опустились сумерки, обыватели расселись на скамьях под деревьями вдоль Елисейских Полей. Зажигались фонари, освещая посыпанные песком дорожки, многочисленные лавки и магазины.
Сюзанне не терпелось поскорее попасть на улицу Марини, где ее должна была ждать в открытой коляске графиня Греффюль, урожденная Караман-Шиме. Они собирались посмотреть военный парад. В воздухе уже с раннего вечера стояла странная смесь запахов конского навоза и дамских духов, а экипажи всех мастей съезжались в предместье Сент-Оноре. Если бы Сюзанне, вернее, Афродите д’Анжьен, повезло чуть больше, ее бы заметили баронесса де Ротшильд, которая ехала в двухместной карете, запряженной двумя чистокровными лошадьми, или месье Луи Стерн, чей кучер в сапогах с отворотами подгонял хлыстом породистых гнедых лошадей. Дорога была запружена всадниками, повозками и даже велосипедистами. Когда тильбюри Сюзанны приостановилось перед особняком Паивы, Сюзанна прочла слова Эмиля Ожье,
[50]
выбитые над входом: «Добродетель, как и порок, имеет границы».
А бесчестье? Есть ли у него границы? Сюзанна в ужасе представила, как к ней приближается отряд полицейских.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вторник, 19 ноября
Строчки из газеты так и стояли перед глазами Эрика, сидевшего на скамье в сквере рядом с церковью Святой Троицы. Деревья шумели и гнулись под сильным северным ветром. Слышалось назойливое журчание фонтанов.
— Убиты. Деода Брикбек и Максанс Вине убиты, угорели до смерти, наглухо запертые в фиакрах…
Молодой человек совсем замерз и решил укрыться в одном из трактиров на улице Клиши. Он вошел в первое попавшееся заведение и сел за столик. Официант подошел к нему и принял заказ.
Эрик снова развернул газету и внимательно перечитал показания коллиньонов, которые везли Деода и Максанса. Их нанял какой-то человек, описать которого им было сложно, так как он был одет в длинное широкое пальто с капюшоном; он заранее обговорил маршрут и оплатил поездку. Кучеры понятия не имели о том, что происходило внутри фиакра. Они постоянно использовали жаровню, и до сих пор никаких проблем это не вызывало.
Официант поставил перед Эриком пикон
[51]
с гранатовым сиропом. Юноша сделал глоток и вновь уткнулся в газету. Как следовало из доклада полицейских экспертов, в данном случае уголь в жаровнях был особенный, при его горении выделялось большее количество окиси углерода, чем обычно. Таким образом, преднамеренное убийство было налицо.
Эрик повертел в руках стакан. Кому понадобилось убивать этих несчастных? И почему это случилось именно с теми, кого он пригласил к себе в контору в пассаж д’Анфер? О предстоящем визите могли знать только двое, уже посетившие Эрика. Впрочем, они вполне могли рассказать об этом другим членам ассоциации. Но главный вывод из случившегося очевиден: если кто-то готов прибегнуть даже к таким жестоким методам, чтобы убрать двух пешек с шахматной доски, игра наверняка стоит свеч.
«Значит, сокровище, о котором упоминал дядя, не выдумка, а знатный куш, — думал Эрик. — Я был слишком наивен. Впредь надо действовать более осмотрительно!».
Он допил пикон и извлек из кармана лист бумаги, разрисованный карикатурами.
Устав ассоциации «Подранки»,
предназначение которой — создание фаланстера,
направленного на филантропию
Заседание первое
6 января 1876 года
Список присутствующих в алфавитном порядке:
1. Бонваль Ида, родилась в 1863 году, студентка и певица, по прозвищу Восьмушка, проживает со своим отцом Матюреном на улице Клиши, 24
2. Бонваль Матюрен, родился в 1838 году, водонос, по прозвищу Кап-Кап, отец Иды, адрес тот же
3. Боске Сюзанна, родилась в 1855 году, без профессии, по прозвищу Ни-То-Ни-Се, авеню Вагран, 63
4. Легри Эмиль, основатель, книготорговец, по прозвищу Кавардак, улица Сен-Пер, 18
5. Мальпер Гюго, родился в 1835 году, философ, друг собак, по прозвищу Апорт, Домон, замок Буа-Жоли
6. Вандель Донатьен, родился в 1837 году, служащий железных дорог, по прозвищу Поршень, улица Депар, 5
7. Вине Максанс, родился в 1831 году, рабочий литейщик, по прозвищу Макс Большое Ухо, сите Дюпон, 6.
Из-за невозможности приехать отсутствовали и уполномочили голосовать за себя:
8. Брикбек Деода, родился в 1846 году, служащий обсерватории, по прозвищу Гринвич, улица Данфер-Рошро, 83
9. Дюкудре Рен, родилась в 1844 году, коммерсантка, по прозвищу Юла, бульвар Бомарше, 13
10. Дюкудре Лазар, родился в 1843 году, коммерсант, по прозвищу Волчок, адрес тот же
11. Сернен Виржиль, родился в 1842 году, владелец ресторана, по прозвищу Мухоловка, улица Понсле, 2
12. Сорбье Эрнест, родился в 1833 году, учитель танцев, по прозвищу Полька Пикет, авеню Домесниль, 26
13. Вуазен Эварист, родился в 1845 году, разводит шампиньоны, по прозвищу Гриб, Карьер-Сен-Дени, дорога де Ла Крю, 11
