— Он вьет любовное гнездышко для своей богини на улице Бель-Респиро. Это настоящий образчик дурного вкуса! А вы меня разочаровали. Неужели вы пришли только по делу? А как поживает наш дорогой Кэндзи? Я давно о нем ничего не слыхала.
— Лучше не бывает, — кратко ответил Виктор.
— О, не смущайтесь. Мне отлично известно о его отношениях с вашей тещей.
Виктор покраснел как рак. Он тоже об этом знал, но предпочитал делать вид, что ему ничего не известно.
— Успокойтесь, милый Виктор, я не держу на нее зла и не считаю соперницей. Ведь мы обе славянки, правда, я — только по мужу. Причем не готова отказаться от нашей прекрасной родины, ведь здесь умеренный климат, и ночи теплые даже зимой. Помните мою Фьяметту? Она тоскует одна в холодной постели. Ах, Париж! Париж! Надеюсь, вы придете на спектакль в театр «Эден».
[103]
— Э-э, да, разумеется… А что об этом думает князь Максимов? — спросил Виктор, стараясь, чтобы вопрос прозвучал непринужденно.
— Федор привык проводить зиму в Санкт-Петербурге. У него там дела… Мой супруг не боится ни вечной мерзлоты, ни сибирской тундры. Я же, как птичка на ветке, до которой легко дотянуться. Что поделаешь, я такая, и этого уже не изменить. Предпочитаю жить в отеле… Зачем мне мраморный дворец, если в нем я зачахну от тоски? А здесь я могу заводить новые связи с интересными мне людьми… интимные связи, — прошептала Эдокси, вставая. Она скользнула за спину Виктору и принялась тихонько массировать ему плечи. — Ваша супруга, прелестная Таша, тоже славянка. Это нас с вами сближает. Свободны ли вы завтра? Мы бы побеседовали о России, я дала бы вам урок географии…
Шляпа, которую Виктор сжимал в руках, давно превратилась в блин.
— Фифи, откровенность делает вам честь. Но, увы, я предпочитаю хранить верность жене.
— Какое ужасное слово! Я еще не встречала мужчины, который не поддался бы искушению. Мой девиз: «Не плюй в колодец…». Что ж, раз уж вы нашли ко мне дорогу, смею верить, в следующий раз не заблудитесь. Я бы показала вам комнату, где вижу сладкие сны… А пока примите от меня этот скромный подарок.
Эдокси протянула Виктору что-то, похожее на книгу, завернутое в бумагу, и он уже собирался развернуть ее, но она остановила его:
— Нет! Наберитесь терпения и откройте это, лежа в постели, когда ваша прелестная супруга будет пребывать в объятиях Морфея.
Виктор с трудом выбрался из кресла и, попрощавшись с хозяйкой, покинул номер.
Не в состоянии побороть любопытство, он остановился посреди холла отеля «Континенталь» и все-таки развернул пакет: там был альбом с фотографиями. Причем такими, что Виктор залился краской.
— Ах, моя милая мадам Баллю, с маленькими детками столько хлопот! После послеобеденного сна моя внучка проснулась вся в испарине. Айрис была в панике, но я уверена, это режутся зубки. Но, вы думаете, они меня слушают? Как бы не так! Ни сын, ни невестка! Жожо помчался к доктору Рено и оставил лавку на меня! — причитала Эфросинья.
— Не волнуйтесь, голубушка, в такой ливень к вам вряд ли кто-нибудь придет. Мне пора идти, надо перегладить кучу сорочек кузена Альфонса, — заявила мадам Баллю, которая на самом деле торопилась к себе, чтобы выпить грога.
— Что действительно необходимо вашему кузену, так это хорошая жена, — успела вставить Эфросинья, прежде чем консьержка скрылась за порогом.
«Ну что за невезение! — сокрушалась она. — Надо же, чтобы именно сегодня Виктор решил отпроситься, а Кэндзи приспичило отправиться в Гренель оценивать чью-то библиотеку! А этот новый служащий, где он? Его никогда не бывает на месте после обеда! Стоило ли нанимать такого бездельника? Все мы должны нести свой крест… — она тяжко вздохнула. — Что ж, если какой-нибудь клиент все-таки явится, мне плевать, пусть сам разбирается!»
И она открыла тетрадь, чтобы записать рецепт, продиктованный Андре Боньолем.
За покрытой инеем витриной показался силуэт. Тощий высокий мужчина с львиной гривой волос толкнул дверь и вошел в лавку. С ним случился приступ кашля, и он прикрыл рот платком. Отхаркавшись, запахнул залатанное пальто и облокотился на прилавок.
— Могу я видеть месье Легри?
— Его нет, — выдохнула испуганная Эфросинья.
— Вот незадача! Неужели я зря тащился в такую даль, да еще под проливным дождем! Я продрог до костей!
Посетитель уже собирался плюхнуться на стул рядом с печкой, но Эфросинья встала перед ним, скрестив руки на груди, словно эльзаска перед полчищем тевтонцев.
— Меня зовут Сиприен Бретеш, — представился мужчина. — Месье Легри, должно быть, упоминал обо мне, я приятель Максанса Вине, ну, или Макса Большое Ухо, если вам так больше нравится.
— Какого Макса? — переспросила мадам Пиньо.
— Большое Ухо. Я собирал его вещи и, когда открыл один журнал, который сам когда-то ему принес, нашел между страниц письмо. Вот и подумал, может, оно пригодится вашему мужу.
— Мой муж умер еще в семьдесят третьем году! Он был солдатом национальной гвардии.
— Вот как? Но тот господин, что меня расспрашивал, был из плоти и крови, это точно!
— Месье Легри — сводный брат моей невестки.
Сиприен Бретеш надул щеки, пытаясь переварить эту информацию. А потом вытащил из-за пазухи конверт.
— Я не собираюсь век тут торчать, так что рассчитываю на вас. Передайте месье Легри это письмо и скажите, что неплохо бы меня отблагодарить: в нашем заведении не больно-то хорошо кормят, скажу я вам.
— Да как вы смеете попрошайничать!
— Я не милостыню прошу, а плату за услугу! Право слово, у вас нет сердца! Есть еще кто-нибудь в этой лавчонке?
— Убирайтесь вон!
Эфросинья с грозным видом уставилась на непрошенного гостя. Сиприен Бретеш смачно сплюнул и убрался восвояси, пробурчав на прощанье:
— Чтоб ты сдохла, жирная медуза!
Жозеф, который привел доктора Рено, застал мать белой как мел. Она лепетала что-то одними губами.
— Мама, с тобой все в порядке? — спросил он, но не стал дожидаться ответа. Его гораздо больше волновало самочувствие маленькой Дафнэ.
— Медуза… Он назвал меня жирной медузой… Жалкий червяк! — возмутилась Эфросинья. Она вскрыла конверт и, вынув оттуда листок бумаги, прочитала:
Месье,
Вам необходимо явиться в пассаж д’Анфер, 20 и обратиться к месье Грандену, служащему нотариальной конторы, по делу о наследстве месье Донатьена Ванделя, скончавшегося 22 октября, который назначил вас наследником при выполнении некоторых условий.
Примите уверения…
— Что за галиматья? Да уж, странные знакомые у месье Легри, и странными делами он занимается. Что-то здесь нечисто! О, Иисус-Мария-Иосиф!
